Затем она отстранилась и, взяв его за руку, повела за собой вверх. Но не сделала еще и пары шагов, как Люциус, идущий чуть позади, потянулся и расстегнул молнию на юбке, которая тут же скользнула вниз. Не оборачиваясь, Гермиона перешагнула через нее, так и оставив лежать на лестнице. Она продолжала тянуть Малфоя на второй этаж, когда поняла, что тот останавливает ее. Обернувшись, Гермиона высокомерно глянула на него сверху вниз, благо сейчас стояла на пару ступенек выше. Она знала, что в эту минуту, одетая лишь в чулки, нижнее белье и изящные лодочки на высокой шпильке, выглядит великолепно. Потому и хитро улыбнулась, когда скользнула взглядом вниз и заметила вполне недвусмысленную выпуклость на брюках Люциуса.
Заметив ее взгляд и улыбку, он опустился на колени, и Гермиона догадалась, что последует дальше. Она ласково провела ладонями по его лицу и волосам. Люциус же, не теряя времени, присел, спустил ее трусики вниз и сразу же коснулся языком клитора. Невольно вцепившись ему в волосы, Гермиона прижала Малфоя сильней сейчас ей ужасно хотелось увидеть это восхитительное зрелище, но не получилось: ощутив толчок наслаждения уже от первого прикосновения, она чуть выгнулась и запрокинула голову назад. Только чувствовала, как язык его продолжает кружить, потом опускается ниже, касаясь входа во влагалище, а подушечка большого пальца уже мягко поглаживает клитор. Не удержавшись, Гермиона восхищенно выдохнула и поняла, что ноги начали подкашиваться еще чуть-чуть, и она рухнет на ступеньки лестницы. Люциус, будто поняв это, поднял голову.
Ложись прямо на ступени ложись же!
Гермионе ничего не оставалось, как подчиниться, и присев, она откинулась на верхние ступеньки, спустила ноги вниз и раздвинула их. Люциус тоже опустился и, отбросив в сторону до сих болтающиеся на одной лодыжке трусики, снова приник к ней губами. Потом Гермиона почувствовала, как продолжая ласкать клитор, он ввел палец во влагалище, с силой начав двигаться в нем. И уже выгнулась ему навстречу, понимая, что еще чуть-чуть и оргазм накроет ее с головой, когда вдруг ощутила еще одно проникновение. Причем там, где никто никогда до нее не дотрагивался. Люциус, не прекращая ласк, ввел палец еще и в ее анус.
Гермиона резко распахнула глаза. И не столько от шока, вполне объяснимой неловкости или легкого дискомфорта, а от того, что и так испытываемое ею сейчас удовольствие стало еще острее, еще ярче. Смущенная и происходящим,
и собственными ощущениями, она приподнялась на локтях и посмотрела на Люциуса. Чтобы обнаружить, что Малфой, будто почувствовав на себе взгляд, тоже поднял голову и вопросительно смотрит на нее с хулиганской и озорной усмешкой. А затем, будто получив ответ на так и не заданный вслух вопрос, он снова наклонился и с силой всосал клитор. Гермионе казалось, что через тело пропустили электрический разряд, который вместо мучительной боли, почему-то дарит ей ни с чем пока несравнимое наслаждение. Малфой продолжал ласкать ее и пальцами, и губами, когда Гермиона почувствовала, как накатывающиеся одна за другой, волны наслаждения заставляют ее биться в конвульсиях и кричать. Громко и восторженно кричать в пустоту и тишину огромного мрачного коридора. А еще пульсировать, неосознанно сжимая мышцы вокруг его пальцев. И даже понимать краем сознания, что Люциус чувствует это: ее пульсацию, ее дрожь, ее невероятный сумасшедший восторг.
Мотая головой, словно в бреду, и тяжело дыша, Гермионе удалось выдавить из себя:
О боже, боже почему ты это сделал ты знал, да? Знал что это сведет меня с ума? она едва выговаривала слова и машинально гладила Люциуса по голове.
Наконец Малфой оторвался от нее и впился взглядом в лицо. Он ничего не ответил, лишь смотрел на нее с каким-то непонятным свечением в глазах, будто впитывая в себя ее жизненную силу, страсть, экстаз. И наслаждаясь этим.
«Ты не перестаешь удивлять и покорять меня» читалось в его глазах.
Они медленно поднялись со ступенек и уже шли наверх, когда Гермиона, ноги которой казались ватными и подгибались на ходу, вдруг заметила напряженный и выпирающий пах Люциуса.
«Конечно же, он возбужден Ужасно возбужден!»
Желание отблагодарить и подарить ему удовольствие заставило ее остановиться и потянуться дрожащими губами к его рту. Гермиона целовала Малфоя жарко, страстно, бесстыдно. Упиваясь тем, что чувствует сейчас на его губах свой собственный вкус: вкус наслаждения, которое испытала только что, благодаря ему. Так и не отстраняясь, она потянулась к ремню и начала судорожно расстегивать его, а потом и брюки Люциуса, опуская их вниз вместе с боксерами. Затем присела на колени и стянула одежду до самых щиколоток. Шагнув из вороха ткани, Люциус движением ноги отбросил его в сторону.
Как же ей хотелось сейчас хотя бы недолго полюбоваться его членом таким сильным и мужественным, гордо возвышающимся прямо у нее перед глазами. Но желание доставить Люциусу радость оказалось сильнее, и она сразу же наклонилась, вбирая плоть в рот и лаская ее языком. Малфой запрокинул голову и что-то неясно прошипел, охваченный удовольствием. Ощутив, как тело его задрожало, Гермиона, желающая хоть чуточку оттянуть миг разрядки, помедлить, смакуя вкус, поняла, что не может и не хочет мучить его. Наоборот, хотелось заставить Люциуса излиться прямо сейчас и хотелось так сильно, будто это должно утолить ее собственную жажду.