Сегодня он был каким-то другим. Холодное высокомерие стало почти незаметным, и Люциус разговаривал с ней как никогда спокойно. Она предположила, что их пятничная почти что близость, должно быть, имела какое-то отношение к этому. Но было и что-то еще, что-то, чего она не могла понять.
И нет Конечно же не ощущалось ни малейшего намека на опасность, которая могла исходить от этого человека. Решив оставить болезненную для него тему, Гермиона прибодрилась и вернулась к разговору о школьных годах, задав, как она думала, абсолютно невинный вопрос.
А ваша мать тоже следила за успехами в Хогвартсе, как и отец?
В кабинете вдруг повисла долгая пауза, и Гермиона увидела, что он опустил глаза. В конце концов, ответил пустым и холодным тоном:
Мама умерла, когда мне было четыре. И я почти не помню ее, Люциус снова замолчал.
Растерявшись, Гермиона не знала, что сказать. А потом внезапно он заговорил снова, не глядя на нее и так задумчиво, как никогда раньше:
Я лишь помню, что она была очень красивой. Помню лицо, склонявшееся надо мной перед тем, как засыпал. Длинные волосы падали и щекотали меня. Светлые волосы и глубокие серые глаза. Это все он остановился.
Гермиона не могла произнести ни слова. Она ощущала, как слезы наворачиваются на глаза и не только из-за чувств, что он выражал, но еще и из-за того, кто говорил сейчас все это. Никогда в жизни она не думала, что Люциус Малфой может вспоминать о ком-то с такой нежностью. Стало ужасно неловко, что вынудила его заговорить о таком личном. И Гермиона смогла пробормотать лишь то, что казалось пустым и банальным в тяжелом воздухе, повисшем между ними:
Мне очень жаль
Малфой услышал в ее голосе сожаление и внимательно взглянул на нее.
Как же это мило, мисс Грейнджер! В который раз убеждаюсь в широте вашей гриффиндорской души, в голосе снова зазвучал сарказм, но Гермиону уже не заботило это. Она знала, что это был его собственный способ справиться со своей откровенностью. И потому перешла к теме, которая, как она надеялась, была для него менее эмоциональной.
А друзья? С кем вы дружили до Хогвартса?
Малфой-мэнор достаточно уединенное поместье. Поблизости никогда не жили другие волшебные семьи, и поэтому было трудно регулярно общаться с волшебниками моего возраста. Но иногда некоторые чистокровки навещали нас и приводили детей, с которыми я и общался. Хотя, назвать это дружбой было бы сложно.
Вы сожалеете о том, что в детстве вам не хватало дружбы? будто почувствовав что-то, Гермиона попыталась копнуть глубже.
Сожалею? Мисс Грейнджер, в моем словарном запасе отсутствует этот глагол иронично усмехнулся Люциус.
Да Об этом она тоже хотела бы поговорить, но, подумав, решила вернуться к прежней теме:
Был ли еще кто-нибудь, с кем вы общались в детстве?
Надолго задумавшись, он помолчал, но потом все же ответил:
Когда я был маленьким, еще мальчик с девочкой, брат и сестра, я смутно помню их. Они жили неподалеку. Мы часто играли в лесу около поместья, казалось, что сейчас слегка остекленевшим взглядом Люциус смотрит в самого себя в того, каким был в детстве. Прошло несколько мгновений, и он тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Это было очень давно.
Они жили неподалеку? Гермиона ощутила, что что-то здесь не так.
Да, думаю. Неподалеку. Где-то же они должны были жить? Люциус слегка нахмурился, и в его голосе зазвучали недовольные нотки.
Она поняла, что стоит
на пороге еще одного открытия и чуточку нажала:
Но вы же сказали, что никаких волшебных семей рядом не жило?
Правильно.
В кабинете воцарилась звенящая тишина.
Они были маглами!.. этот факт поразил Гермиону так, что она почти прокричала.
Это был не вопрос, а утверждение, которое она прокричала и теперь напряженно ждала его реакции.
Какая же вы редкая умница, мисс Грейнджер Можете быстрей бежать к министру и рассказать ему, как сумели добиться от меня подобной откровенности! Похвастаться, насколько вы умная и исполнительная девочка! А потом можете понестись домой к своему рыжему Уизли и рассказать, затаив дыхание, как качественно проделали порученную работу. Сто баллов Гриффиндору. Браво!
Его сарказм больно ударил Гермиону, перебивая гордость открытия. Но она понимала, что все-таки значит для него что-то, раз смог поделиться таким. И это не могло не вызывать уважения.
Могу вас уверить, мистер Малфой, что любая информация, полученная мной в ходе наших бесед, является строго конфиденциальной. Министра интересуют лишь ваши успехи в изучении мира маглов. И я не собираюсь ему рассказывать о том, что узнаю от вас. Что же касается Рона она затихла.
И что?.. иронично усмехнулся Люциус.
Он даже не знает, что мне поручили работать с вами. Я не хотела говорить ему об этом.
Слабая улыбка скользнула по губам Малфоя, когда он пристально взглянул на нее. И впервые за это утро сосредоточенная на беседе Гермиона, почувствовала, как желание близости с ним снова пробуждается, сводя внутренности судорогой. Сейчас это произошло почти мгновенно, и она уже ощущала, насколько влажной становится с каждой следующей секундой.
Поэтому поразилась, когда внезапно он заговорил. Посмотрев на золотой брегет, Люциус раздраженно нахмурился: