Меня радует твоя сдержанная позиция, но ты не видел Молли Уизли, когда она в ярости
Малфой приподнял бровь.
Да неужели? А по-моему, как раз ты забыла, что я присутствовал, когда эта женщина расправилась с моей свояченицей. Заметь, одной из самых грозных ведьм нашего мира.
По телу Гермионы невольно пробежала дрожь. Воспоминание о последнем сражении (о том, что в те дни они с Люциусом были, по сути, врагами) вдруг неприятно кольнуло ее. А еще неприятней кольнуло то, что упоминал он об этом так легко и просто, как о чем-то очень далеком и уже совершенно неважном. За все время, что они были вместе, они никогда еще не говорили о том сражении, да и вообще о войне. И теперь Гермиона явственно ощутила, как ее охватывает напряжение. Казалось, на какой-то миг время повернуло вспять, и рядом с ней лежит не любимый мужчина, а противник, воюющий по другую сторону баррикад. Словно почувствовав это состояние, Люциус ласково провел ладонью по ее руке. Потом еще раз. И еще. Так прошла минута, и, поняв, что Гермиона потихоньку начала успокаиваться, Малфой ловко сменил тему.
Надеюсь, ты перевезла в мэнор свое красное платье.
Да, конечно. На днях у меня получилось забрать все вещи из той квартиры. Большинство из них уже лежат в кладовке на первом этаже, которую показала мне Тибби. Знаешь, удивительно, насколько мало у меня их оказалось. А многие так вообще до сих пор в родительском доме. Странно Такое ощущение, что я жила там, подсознательно ожидая, когда же, наконец, съеду. И ничего не копила, ничего не перевозила из милых сердцу мелочей Чтоб было легче собраться.
Люциус молчал, но ладонь его продолжала чувственно скользить по ее руке вверх и вниз.
Движимая любопытством, Гермиона подняла голову.
Почему ты так хочешь, чтобы я надела именно это платье?
Какое-то время в спальне царила тишина, но потом Люциус все же задумчиво произнес, будто разговаривая сам с собой:
Ты была одета в него тем вечером, в опере И именно тем вечером я четко осознал, что ты и есть то единственное, что нужно мне. Это стало откровением. И когда ты оказалась у меня на руках, такая доверчивая и беззащитная, я мне было тяжело совладать с эмоциями, что бушевали внутри. Слишком прекрасную женщину держал я, слишком чистую, добрую, невинную И я не смог справиться со страхом, что нам с тобой не по пути. Что нет ничего, что могло бы связать нас. Знаю, я оттолкнул тебя тогда. Намеренно оттолкнул. А потом мучился, жалея об этой глупости. Но теперь ты моя, и я больше не собираюсь терять тебя. И то, что ты снова наденешь это платье, может быть, сотрет из моей памяти, каким дураком я был в тот вечер, Люциус повернулся и чуть приподнял ее лицо за подбородок. Его взгляд почти обжигал, и Гермиона забыла, как дышать. Ну, и еще бровь Люциуса иронично приподнялась. Твоя попка в этом платье выглядит совершенно невероятно.
И Гермиона, благодарная за передышку от обжигающих душу эмоций, звонко расхохоталась. Малфой же резко перекатился, подминая ее под себя, и сразу же проник во влагалище. Быстро. Жестко. Глубоко. Так, что застал врасплох, и Гермиона, не готовая к такому натиску, даже чуть вскрикнула от боли. Почувствовав это, Люциус замер и только поглаживал ее лицо, давая время привыкнуть. А уже скоро заметил, как Гермиона расслабилась и начала легонько толкаться ему навстречу. Он тоже начал двигаться, и движения его были плавными и ритмичными, а взгляд так и не отрывался от глаз Гермионы. Которая вдруг подумала, что за весь сегодняшний день, пусть и окрашенный дымкой эротизма и несколькими оргазмами, по-настоящему Люциус берет ее в первый раз. И это было как раз тем, чего, несмотря на испытанное удовольствие, ей все же чуточку не хватало.
Уже скоро движения Люциуса стали быстрее, одной рукой он по-прежнему касался лица Гермионы, а другой скользнул вниз, сразу же находя возбужденный клитор. Этого оказалось достаточно, чтобы оргазм обрушился на Гермиону горной лавиной, и она громко застонала, с силой сжав мышцы влагалища и слыша, как над ней почти в унисон стонет Люциус. Они по-прежнему не отводили глаз, когда нежно гладили друг друга по лицам, словно без слов благодаря один другого. А потом так и уснули, все еще не размыкая объятий.
* * *
Утром им снова пришлось неохотно расстаться, но обстоятельства требовали подчинения. К счастью, на этой неделе Гермиона специально выстроила график так, чтобы
вторая половина дня оказалась свободной, и уже в два часа смогла вернуться в поместье. Когда-то такое неожиданно высвободившееся от работы время она проводила со своими друзьями или с родителями, но сегодня почему-то ужасно хотелось вернуться в единственное место, где чувствовала себя по-настоящему спокойной. В Малфой-мэнор. Она знала, что занятый делами Люциус еще не вернулся, но это было и не столь важно. Аппарировав домой, Гермиона немного прогулялась по парку, с удовольствием вдыхая ароматный воздух конца лета и любуясь еще цветущими в это время растениями, и только потом вернулась в дом.
Она уже почти подошла к спальне, когда вдруг вспомнила о разрешении Люциуса осмотреть кладовку, замеченную на днях. Быстро повернувшись, Гермиона тут же направилась к той маленькой лестничке, как легкая нервная дрожь внезапно прокатилась по телу и почти заставила остановиться.