В зале стояла мертвая тишина, и до Гермионы доносилось лишь тяжелое рваное дыхание Люциуса. Ей очень хотелось взглянуть на него. Хотя бы искоса. Но она побоялась.
Наконец Тренч глубоко вздохнул, не зная, что делать дальше.
Мисс Грейнджер, если все действительно так, то вы знаете, что диктует нам всем закон?
Конечно, четко, без малейшего намека на колебание ответила Гермиона. И вы можете удостовериться, что палочка мистера Малфоя слушается меня. А также убедиться, что моя собственная до сих пор находится в кабинете. Я не была там с пятницы, это тоже легко проверить.
Находясь в явном замешательстве, Тренч обернулся к министру, но тот еле заметно пожал плечами. Никакой помощи Верховному чародею предложить он сейчас не мог.
Ясно, что один из них лжет, но, черт возьми, я понятия не имею, как разобраться с этим делом, в голосе Шеклболта явно звучала досада.
Мисс Грейнджер сказала неправду. Круциатус использовал я, раздался вдруг спокойный голос Люциуса.
Гермиона повернулась и бросила на него взгляд, но Малфой упорно смотрел прямо перед собой.
По залу пронесся громкий ропот, и Тренч снова поднял руку, требуя тишины. Он неспешно снял очки, наклонился и внимательно уставился на Люциуса.
Видите ли, мистер Малфой, дело в том, что если мисс Грейнджер солгала нам, то сделала она это лишь для того, чтобы защитить вас. Вас, бывшего Пожирателя Смерти, в доме которого ее подвергла мучительным пыткам ваша же золовка. В то время, когда вы стояли неподалеку и безучастно наблюдали за происходящим. И я не могу понять: с какой стати ей защищать вас ценой собственной свободы?
Невольно
приоткрыв рот, Гермиона выжидающе затаила дыхание и посмотрела на Люциуса. Долгое время он молчал, и члены Совета уже начали недовольно перешептываться, когда Малфой наконец спокойно и прямо ответил:
Потому что мы любим друг друга.
У всех присутствующих вырвались изумленные вздохи, и краем глаза Гермиона заметила, как Гарри расстроено опустил голову. Но даже это показалось совсем неважным: она не могла отвести глаз от Малфоя.
«Боже Он раскрыл наши отношения перед всем волшебным миром. Рискуя оттолкнуть своего сына, рискуя снова оказаться в Азкабане И лишь для того, чтобы защитить меня!» Гермиона едва сдерживалась: так хотелось подбежать и обнять его.
Ее несколько отрезвил спокойный, но очень серьезный голос Тренча.
Мисс Грейнджер, правду ли сказал мистер Малфой о ваших отношениях?
Все еще глядя на любимого мужчину, она даже не заметила, как с губ слетело:
Да. Это правда.
Однако опасения тут же обрушились с еще большей силой и легли на душу огромной тяжестью.
«Как отреагирует Совет на эти новости? И как теперь скажется то, что я солгала им? Какое решение они примут? Ведь получается, что мы с Люциусом готовы оказаться в Азкабане один ради другого»
От несмолкаемого гула голосов Гермиона пришла в себя. Зал взволнованно шумел, и Тренч безуспешно пытался навести порядок. Когда волнение, наконец-то, немного улеглось, он заговорил медленно и четко:
Мы, кажется, зашли в тупик, и поэтому я вынужден объявить перерыв. Для принятия правильного решения Совет должен обсудить сложившуюся ситуацию, он слегка повернулся в сторону авроров: Пожалуйста, отведите мистера Малфоя обратно в камеру.
Потом перевел взгляд на Гермиону и глубоко вздохнул.
Мисс Грейнджер, с тяжелым сердцем я должен сказать, что вам также придется дождаться окончательного решения в камере. Надеюсь, вы понимаете, что связано это исключительно с характером ваших показаний. Мне жаль, но порядок того требует.
Люциус вышел первым, коротко глянув по пути на Гермиону, и во взгляде его мелькнула нежность.
Она последовала за Малфоем, но уже скоро они спустились в Аврорат, где их развели по разным камерам, находящимся в противоположных концах длинного и темного коридора. Оказавшись одна, Гермиона так и не смогла присесть и несколько часов подряд металась по крошечному помещению, не в силах ни о чем думать.
На самом деле откровения Люциуса касательно их отношений потрясли ее, поскольку карточный домик лжи рушился от этой правды прямо на глазах. И думать о том, что ждет их теперь и какое решение примет Совет Визенгамота, было откровенно страшно. Пытаясь разложить по полочкам всю информацию, полученную Министерством, она молила судьбу только об одном: чтобы Люциуса не упекли в Азкабан. Безвинно и несправедливо. И очень надеялась, что вынося решение о наказании для нее, суд учтет героическое прошлое Гермионы Грейнджер и обстоятельства применения Круциатуса.
Гермионе показалось, что прошла целая вечность, когда ее вывели из камеры и снова доставили в зал, где проходило слушание. Малфой уже находился там. И когда она проходила мимо, им снова удалось коротко встретиться взглядами.
Скоро вошел Тренч, а за ним и члены Совета. Лицо Верховного чародея не выражало ровным счетом ничего, и это жутко пугало Гермиону. Однако уже в следующий миг он торжественно начал:
Мистер Малфой. Мисс Грейнджер. Ваши показания настолько противоречат друг другу, что мы считаем невозможным отличить, которые из них являются истиной, а которые ложью. И что особенно удивительно, это то, что ваши показания служат в итоге освобождению, но не вас самих, а другого человека. Признаюсь, я не могу вспомнить, чтобы обвиняемые с такой готовностью жертвовали собой ради кого-то. И это оказалось для всех нас унизительным.