Заглянул я в соседний коридор и с радостью понял, кто передо мною. Стояла там с ректором и несколькими незнакомцами дама, весьма пожилая, властная, решительная, ростом едва ли не выше меня, с суровым лицом. Увидела она меня и схватила ректора за рукав со словами:
Вот он, вот он, нечестивец! Что вы стоите, господин ректор? А тебя, негодяй, ждет наказание за то, что грубо нарушил устав и кощунствовал!
От неожиданности не знал ректор, что и молвить. Один из стоящих с ним рядом густо покраснел живой, отметил я, и пролепетал:
Мать-наставница, это же и есть верховный лорд Арантир
Придержи язык, юноша. Не прикрывай промахи однокашника, даже если он и старше годами. А ты что уставился, греховодник?! Марш отсюда, переоденься и приходи ко мне в приличном виде! Буду решать, как с тобой поступить, святотатец!
Э-э ректор снова попытался обрести дар речи. Приветствую вас, владыка Арантир Позвольте вам представить
Не трудитесь, господин ректор, успокоил я его. Думаю, не ошибусь, если предположу, что мне выпала честь встретить в этих священных стенах саму мать-наставницу Геральду, сподвижницу и соратницу великого Белкета, хранительницу академии и старинных ее традиций.
Ректор опять утратил способность к беседе и только кивнул. Наставница ошеломленно взирала на меня, не в силах вымолвить слова. Я же подошел к ней и поклонился с уважением, произнеся без тени иронии:
Благодарю, почтенная госпожа Геральда, что не позволили мне возгордиться. Прошу, примите мои извинения за то, что не предупредил я о себе, как должно, и нарушил гармонию сего святого места. Если угодно вам, немедля сниму я облачение свое и оденусь так, как подобает истинному слуге Асхи. Если же вы почитаете правильным наказать меня за нескромность, то, прошу, изберите для меня кару самую суровую, ведь по долгу своему я обязан подавать достойный пример, а не вносить сумятицу, посему заслужил экзекуцию, и, сказав так, я поцеловал руку матери Геральды.
Не сразу пришла в себя наставница.
Ну, здравствуй, владыка Арантир, проговорила она. Уж прости, что не признала тебя, хоть и увидела печать Асхи на челе твоем. Нет нужды тебе сбрасывать одежды свои истинно заслужил ты их деяниями своими во имя богини. Надолго останешься у нас?
Не думаю, мать Геральда, не хочу беспокоить вас. Осмотрел я все, что нужно
Не все, владыка Арантир, перебила меня мать-наставница. Покажу я тебе много больше, если задержишься здесь! Уж поверь мне, достойно загладит свою вину старая Геральда.
Если вы сами будете просвещать меня, матушка, то грех мне не остаться.
Прошу вас, владыка, опомнился наконец ректор. Идемте же со мной, добро пожаловать в академию!
Я поклонился матери Геральде и отправился вслед за ректором. Уже издали долетело до меня:
Учитесь у владыки Арантира смирению, щ-щенки!
* * *
Подружились мы с того дня с Геральдой. Она приняла посвящение, будучи уже немолодой, и желала сохранить видимыми преклонные года свои. Помнила она еще Белкета, первые советы некромантов, изгнание отступника Сандро. Острым, точно меч Орнеллы, был ее ум и острее того был ее язык.
Многое поведала она мне об академии и о тех, кто вышел из ее священных стен, и упросила остаться в гостях на несколько дней. Спустя неделю я понял, что никуда уже не уйду, ибо нашел я в мире свое место и людей своих. С той поры стала мне академия и неформальной резиденцией, и приютом.
Много времени прошло с того момента, как после гибели Орнеллы я взял Святопламя. Страшным был штурм, и страшен, говорят, был я сам. Я сокрушал демонов десятками, но не чувствовал ничего, даже радости победы; лишь слияние со смертью, когда я снова очутился в ее объятиях и служил ей, а дитя наше расправило крылья над осаждаемым городом, принесло мне облегчение, и я возблагодарил ее от души. Уходя из разоренного Святопламени, я ощутил странную магию и, ведомый чутьем своим, обнаружил в древнем храме кристалл, а в кристалле заточенную душу Содрогнулся мой собственный дух, когда я понял глубину кощунства: была то не целая душа, но лишь осколок. Бесценное создание Асхи, живое и трепещущее, разорвали на части! По счастью, имела тень души сей способность говорить, и оказалась то сама Изабель, королева Империи Грифона. Я расспросил мученицу и выяснил, что на троне имперском вместо нее восседала демоница, носящая личину королевы, для чего и заперли несчастную, удерживая силою магии. Поведала мне Изабель горести свои она побывала в лапах демонов, взял владыка Кха-Белех силою ее кровь и сотворил дитя, и ребенка сего не отдали ей, забрали, дабы сделать его Темным Мессией Я всегда владел собою, но на этих словах страдалицы каменный пол едва не ушел из-под ног моих я вспомнил пророчество о получеловеке-полудемоне, которому под силу будет целый мир уничтожить, и понял, что учинили адские твари.
Я отпустил мученицу на волю, дабы сумела душа ее восстановиться, и лишь тогда смог торжествовать. Затем, не мешкая, направился в Нар-Анкар. Я собрал совет, подняли мы тексты пророчеств и нашли доказательство того, что Темный Мессия должен предположительно разрушить темницу демонов, построенную еще Седьмым Драконом. Один был путь остановить сие возвести новую тюрьму для них, куда более прочную, однако требовалось для того слишком много энергии, ни одно жертвоприношение не могло бы дать нам столько. Но узнали мы также, что последователи Седьмого Дракона, коим стал святой Сар-Илам, построили на отдаленном острове храм, куда перенесли его череп великую реликвию, обладающую огромной мощью. Можно было попытаться, если попробуют демонопоклонники привести потомка Кха-Белеха к власти, найти череп и принести жертву, используя его силу.