И Адельгейм звонко засмеялся.
Это что же такое? засмеялся и Карл. Он, стало быть ну, того Догадываетесь?
Кого? спросил Адельгейм.
Знаю! отозвалась Тора. Брат хочет сказать, что ваш найденыш похож на того ну, помните, что я замуж-то собиралась.
Вот-вот, именно! воскликнул Адельгейм. Номер второй! Но только, воля ваша, мой будет покрасивее вашего жениха, да и поумнее, да и смелости у него будет не меньше. Тот, ваш, был смел в пустяках, а этот от разбойников, от четырех или пяти человек, одним дорожным топориком отбился и, конечно, убежал, однако, говорит, одного ранил. Ну-с, так позволите, Амалия Францевна, представить вам ограбленного дворянина?
Конечно, конечно! воскликнула Тора, не дожидаясь ответа матери. Хоть сегодня же вечером!
Извините,
нельзя!
Почему?
Не в чем ему будет явиться! Ведь вы забыли, что у него все украдено, ну а мой сюртук на нем сидит несколько смехотворно. Надо дать ему время обшиться, как приличествует дворянину, да и парик новый купить. Вот так через неделю я его привезу.
Как через неделю? воскликнула Тора чуть не с отчаянием.
Постараюсь и раньше! Если он согласится взять у меня денег взаймы, то и раньше. Но боюсь, не согласится. Обещать не могу, но, одним словом, всячески постараюсь!..
VIII
Напрасно Зиммер очень степенный молодой человек уверял, что знакомство совершенно излишне, ибо как только он справится с делами, то выедет дальше в Архангельск. Адельгейм упросил его сделать хоть один визит г-же Кнаус. Вдобавок у молодого человека оказались дальние родственники в Петербурге, он на другой же день уже достал деньги и мог тотчас же прилично одеться.
Через двое суток рано утром у него было уже новое франтовское платье и все аксессуары туалета, включая и парик по самой последней моде.
И, добродушно улыбаясь, слегка пожимая плечами, но любезно, Зиммер заявил добрейшему и веселому Адельгейму, что он готов для него на все.
Вы меня подобрали на большой дороге, как нищего-бродягу, довезли до Петербурга, поселили у себя как же мне не исполнить простой просьбы познакомиться с почтенной дамой, да вдобавок еще с красавицей девушкой!
Около полудня они были уже в гостиной г-жи Кнаус. Зиммер, смуглый брюнет с красивыми и выразительными черными глазами, сразу понравился и матери, и дочери; но в особенности понравился юной Торе двумя отличительными чертами своей личности: изяществом и скромностью. Эти два качества и красивая наружность делали его вполне привлекательным.
Разумеется, Тора заставила его рассказать про опасность, которой он подвергся в дороге, и Зиммер добродушно и серьезно, без хвастовства рассказал свой случай. Его действительно чуть не убили, он бежал, даже сапоги свои оставив добровольно в руках разбойников.
Пока Адельгейм о чем-то перешептывался с г-жой Кнаус у окна, Тора, беседуя наедине с Зиммером, расспросив его обо всем на свете, продолжала все-таки свои расспросы.
Отчего вы так плохо, с таким странным произношением говорите по-немецки? спросила она.
Я слишком маленьким приехал в Россию, ответил Зиммер.
Так же, как и мы с братом! воскликнула девушка. Но все-таки мы, выучившись отлично по-русски, так же как и вы, все-таки сохранили произношение. Вы же изъясняетесь, как здешние русские, выучившиеся по-немецки уже после восшествия на престол императрицы, поняв, что этот язык им необходим в будущем, так как Россия должна же отныне сделаться полунемецким государством.
Неужели вы думаете, что это возможно? холодно выговорил вдруг Зиммер.
Что?
Чтобы Россия, огромная страна, православная и русская, сделалась совершенно немецкой и лютеранской?
Непременно! Все так говорят. Веру заставят всех переменить и сделаться лютеранами, а языку заставят учиться.
А крестьяне? спросил Зиммер, несколько улыбаясь.
Понемножку и крестьян заставят. Говорят же в Германии крестьяне по-немецки.
Тора говорила все это утвердительно и твердо, как самую простую истину.
И мы я и вы, как немцы, должны желать этого! прибавила она.
Конечно! заявил Зиммер. Но я думаю, что этого никогда не будет. Ведь вот вы, как и я, живя здесь долго в России, стали говорить отлично по-русски. И даже мы вот теперь, начав с немецкого языка, перешли на русский.
Тора засмеялась:
Я, право, не знаю Я и русских, и немцев одинаково люблю. А иногда даже бывает, что иной русский мне нравится больше немца. Наши все какие-то сонные. И вот я скажу правду: вас первого немца я нахожу мало похожим на всех. Вы мне напоминаете одного русского офицера и лицом, да и вообще что-то у вас есть похожее на него.
И затем Тора весело, отчасти кокетничая, спросила,
едет ли Зиммер на север, когда и зачем.
Конечно, как только придут деньги, так я уплачу то, что взял здесь взаймы, и выеду в Архангельск. Когда это будет, право, не знаю Через недели две, не ближе.
Ну а тогда воскликнула Тора и запнулась, как будто то, что ей пришло на ум, сказать было немыслимо. Она даже немного покраснела.
А мысль ее была такая: «За две недели я, быть может, сумею заставить тебя и отложить это путешествие!»