Меня сестрица Бьянка вылечила! Сварила лекарство из трав, и вылечила!
Мужчина снова покачал головой.
А ты мастерица, девица!
Я рассмеялась.
Так меня учили этому, мягко ответила я. Хотела вас поблагодарить сердечно. Вы нам помогли вчера. Добрый вы человек!
Я вынула один пластырь из узелка, протянула мужчине.
Держите, ото всей души сказала я. Это от боли. От любой боли. Приложите к больному телу, и все как рукой снимет!
Спасибо, порадовавшись моему немудреному подарку, сказал он. А то верно, плечо болит.
Мы раскланялись и разошлись с ним.
И я снова пошла по толпе, обменивая свои пластыри на медяки.
***
Двадцать пластырей мы не продали, хотя Лиззи, прочистив горлышко сладкими господаревыми подарками, звонко кричала о чудо-пластыре на всю праздничную площадь.
Но двенадцать продали. А это уже тридцать шесть медяков!
Столько денег я давно в руках не держала!
Тридцать шесть, и твоих пятнадцать. Итого пятьдесят один. Да два серебряных на это можно купить много чего! Да вообще все, что нам нужно!
Сколько денег! восторженно пробормотала Лиззи, глядя на россыпь монет в моих руках. Вот это мы богачки!
Ну, идем в лавку? весело произнесла я. Купим кой-чего к празднику?!
И мы пошли.
Для начала купили мешочек муки, крупы и горшок масла впрок. Немного овощей, кочанок капусты. Уже есть что поставить на полку! Да и пирогов можно напечь.
Не забудь, канючила Лиззи, толкая груженые санки, ты хотела воска купить и краску Помаду варить!
О, с тобой разве забудешь, пыхтела я.
Пришлось купить! Что ж делать.
Еще зашли к мяснику, купили жиру, варить мази. И небольшой кусочек мяса взяли, впрок.
Заморозим его, и потом сварим суп, сказала я.
И у жестянщика взяли несколько круглых красивых коробочек. Вообще, туда предполагалось класть нюхательный табак, но и для помады сойдет!
У пасечника взяли еще воска и меда прямо в сотах.
И в лавку с тканями заглянули. Купили отрез красивой ткани оливкового цвета на юбки новые, и нитки, чтоб их пошить. А еще дешевый лоскут на пластыри. Не все ли равно, какого цвета они
будут?
Тебе б башмаки новые, глядя на растоптанную и рваную обувь Лиззи, заметила я.
Но стоят они, наверное, кучу денег, сестрица, пробубнила девочка.
Ну что ж теперь, босиком по снегу ходить?
Да, мы зашли и к башмачнику, и выбрали для Лиззи пару хорошеньких новеньких красных сапожек. Ах, как радовалась Лиззи обновке! Как крутилась у зеркала, рассматривая себя и так, и этак!
Да, и стоило нам это дорого, но радость в ее глазах стоит намного больше!
Уже ближе к выходу с площади присмотрели мы и торговца дровами. И заплатили ему половину серебряного, чтоб он нас довез вместе с ними до дома.
Вернулись еще засветло.
В доме все было на своих местах, тихо и чисто. И чужих следов у крыльца не было.
Конечно, теперь Клотильда вряд ли приползет, весело заметила Лиззи. Ух, он ей бока намял лопатой! Небось, лежит, завывает теперь.
Ну, приползет или нет, а двери все равно запирать надо, твердо сказала я. Сегодня мы посадим луковицы, а это значит, что ты их уж не сможешь таскать за пазухой. И значит, любой недобрый человек их может утащить.
Дома дел тоже полно было.
Курицу, что я потрошила и щипала, я положила в котелок и оставила Лиззи за ней приглядывать, а сама тем временем переносила дрова в поленницу.
Покормила кур, собрала яйца. Дома их собрался уже приличный запасец, и я, оглянувшись, с удивлением отметила, что буквально из ничего мы умудрились получить пищу и кров.
«И это только начало! подбодрила я себя. А весной расцветут двуцветники наверное, открыто продавать их настойку я не смогу. Все ж Лиззи их утащила. Да и Клотильда откуда знать, где она их взяла? Но добавлять это лекарств в мази и продавать подороже я могу. Да и намного подороже! Мази ведь не только будут снимать боль, но и лечить».
Лиззи намаялась за день, свалилась спать, не дождавшись ужина. Свои красные сапоги она поставила в изголовье. Думаю, любовалась на них, пока сон не сомкнул ее глаза. Даже одной рукой держалась за мягкое голенище.
А я присела у огня, неспешно выполняя нехитрую работу: из куска светло-оливковой ткани шила юбку для Лиззи. Иголка мелькала в моих пальцах, вода в котелке кипела, курица пахла все сильнее, все вкуснее.
За окном, кажется, крепчал мороз, и я порадовалась, что мы купили дров.
Обломками мебели много не натопишь. А вот добрые березовые и осиновые дрова горели жарко. В комнате было тепло, так тепло, что Лиззи раскраснелась.
Вдруг в дверь тихонько постучали.
«Да кто б это мог быть? удивилась я, поднимаясь и оставляя шитье. Уж точно не Клотильда. Она б ворвалась без спросу!»
Сестрица! позвал из-за дверей знакомый голос. И я узнала нашего возницу. Дома ты? Не спишь?
Я открыла ему, и он ввалился в комнату вместе с облаком морозного пара.
В руках его была огромная корзина, и в ней чего только не было! И молоко в огромном бутыле, и масло, и гусь, жирный и свежий, и колбаса, и шмат нежного сала с розовыми прослойками мяса, и десяток яиц!
Вот так встреча, удивленно оглядывая непрошенного гостя, произнесла я. Что вас сюда привело?
Вместо ответа мужчина сунул мне в руки корзину с гостинцами и стащил шапку с головы.