А давай, ответила лавочница. Все возьму.
Мы тщательно пересчитали куски, и лавочница аккуратно выплатила за каждый, выложив каждую монету отдельно.
Если еще будет, приноси на следующей неделе, смягчившись, сказала она.
А розовое масло? осмелев, произнесла я.
Лавочница лишь покачала головой.
Дорогое оно, заметила она с сожалением.
Из него можно духов наделать, с надеждой ответила я.
Так это кто умеет, возразила лавочница. А вообще, в магазине с лентами и нарядами можно попробовать продать. Может, возьмут.
У меня руки дрожали, когда я собирала медяки и чуть не плакала.
Этого было совсем немного, но призрак голодной смерти отступил еще на шаг. Он уже больше не пугал до головокружения и был всего лишь бледной тенью.
Лиззи блестящими глазами наблюдала, как я пересчитываю деньги и молчала. Она наверняка хотела что-нибудь выпросить себе, как любой ребенок. Но, наученная суровой жизнью тому, что люди злы и жадны, помалкивала.
Но разве можно отказать, когда на тебя смотрят такие глазенки?
Сударыня, спросила я, когда лавочница принялась живо раскладывать наше мы на витрине. А вон те полосатые конфеты у вас сколько стоят?
Медный за десять штук, ответила лавочница, явно довольная сделкой.
Давайте! сказала я, возвращая ей медяшку. У Лиззи глаза так и просияли, она, уже не сдерживаясь, жадно протянула руку к лакомству, и тотчас затолкала в рот купленную конфету.
С наступающими праздниками вас! произнесла я весело, и мы с Лиззи вышли и двинули к лавке, где торговали лентами, бусами и пудрой.
Там хозяйка была не так сговорчива, и отказалась брать у непонятных нищенок пузырек с ароматическим маслом.
Кто там знает, чего вы намешали туда! сердито ворчала она. Вот так возьмешь розовое масло, а внутри вода!
А вот девица, что зашла за новыми кружевами, заинтересовалась.
Отдам за один серебряный вместо двух, уверенно произнесла я, вынимая из-за пазухи пузырек.
Я откупорила крышечку, аккуратно мазнула ею по подставленному запястью девушки. Аромат роз разлился по всей лавке, острый и свежий.
Аккуратнее с ним, произнесла я, видя изумление и радость на лице девушки. Понемногу совсем его использовать. Можно добавлять в крема, в помаду
Что такое помада? спросила девица, и тут настала моя очередь удивляться.
Помадой не пользуетесь? спросила я. Девушка лишь потрясла головой отрицательно. Ну, губы подкрашивать, щеки румянить Нет?! Это было б неплохо исправить Обязательно подумаю над этим
Серебряный перекочевал ко мне в карман, а Лиззи показала язык несговорчивой хозяйке лавки.
Теперь можно было б купить немного еды, кой-чего нужного по хозяйству.
Вышли мы из лавки гордые, как две богачки. Еще бы! Целый серебряный! За год жизни с Жаном у меня сроду таких денег не было в руках. Все мое приданое Клотильда попрятала по сундукам. Она же распоряжалась и финансами. А я не то, что в лавку дальше двора никуда не ходила. Ведь дома всегда была работа
Сто лет не была в лавках!
Хотелось сейчас же потратить все деньги на какую-нибудь милую ерунду. На те же духи, на красивую юбку, на гребенки. Отчаянно хотелось быть красивой. Ну, украсить себя хоть немного! Нищенский наряд тяготил, давил на плечи.
Но я себя сдерживала.
«Ничего, ничего, подбадривала я себя. Настанет время, и я буду тоже покупать и ленты, и красивые рубашечки»
Посасывая полосатые праздничные конфеты, мы с Лиззи зашли и к молочнику, и к мяснику. Купили масла, немного молока.
У мясника самого чистого,
белого жира и крохотный кусочек колбасы.
В другой лавке купили мешочек крупы и краюху хлеба. С этим уже и домой веселее возвращаться!
Еще, напоследок, зашли к пасечнику. И у него за честные наши медяшки я купила чистого желтого воска и немного меда. Остался всего пяток монет. Ну, не беда! Зато серебряный остался при мне!
Это зачем? удивилась Лиззи. Мед понятно. Это вкусно. А воск?
А вот увидишь! таинственно ответила я. Помаду варить станем.
Что за помада такая?
Что-то вроде нашего мыла. Только то мыла лицо становится белым, а от помады, наоборот, розовым. Розовые щеки, розовые губы.
Красиво! как зачарованная, протянула Лиззи. И я поняла, что от нее помаду придется прятать. Та еще кокетка растет!
Санки везли вдвоем, потому что одной мне было тяжело. Я тянула за веревочку, Лиззи подталкивала сзади и следила, чтоб ничего не выпало и не потерялось.
На выходе из поселка, на повороте, мы затормозили. Перед нами со двора зажиточного крестьянина выворачивала телега, груженая навозом.
Эй, милейший! крикнула я вознице. Ты куда это добро везешь?
Знамо куда, ответил он мне сонно, клюя носом. На поле. Где ж оно еще пригодится.
А не отдашь это мне за пять медных?
Возница даже проснулся. И чуть шею себе не свернул, обернувшись ко мне.
Тебе зачем? удивленно спросил он, смерив меня взглядом.
Травница я, пояснила я ему. Грядки делать буду. Выращу лечебные травы, тебя вот лечить стану.
Он усмехнулся.
Пять медных, произнес он, маловато будет.
Я с нарочито безразличным видом пожала плечами.
Ну, что ж. Мало, так мало. Найди того, кто предложит больше, сказала я и снова взялась за свои санки.
Ладно, ладно! тотчас согласился возница, увидев, что я собираюсь уходить. Давай свои медяшки да говори, куда везти.