Айда до воеводы. Нам судно потребно, чтоб по воде до места добраться.
Перезнакомились с пришлыми ратниками, никакого из знакомцев не встретили. Наметились гурьбой за унтерами поспешать, да вышла промашка. Забегали служивые и быстро всех построили. Барабанщики вперед, призывники колонной, унтера пообочь строя зашагали с важными видом. Загребая пыль босыми ногами, ратники пытались им соответствовать, да не больно-то и выходило.
У крыльца городской управы лаялись два человека: один в потертом мундире и треуголке, другой видом чистый варнак, пистоль за кушаком, на боку сабля, на башке не поймешь что понакручено. Видать, тот самый главный вор Сесека. Заслышав барабаны, примолкли. Как команда прибыла, продолжили свой спор.
Я есть назначенный от Москвы военный и гражданский начальник этому городу, а ты, атаман, обязан мне подчиниться. Немедленно прекратить насилие и грабежи населения.
Козьему стаду ты начальник, глумился Сесека, оправдывая свое прозвание. Шепелявил сквозь пеньки давно выбитых зубов. Прикажу тебя повесить. Царем ведь заповедовано: «И буде кто против меня противник и в недоразумении, таковым не будет от меня милости: голова отрублена и пажить ограблена».
Я не изменник царю. Я присягу давал! И горжет отличительный имею, ткнул себе под подбородок ахфицер, в серебряную бляху на цепочке с именем Петра Федоровича.
Все три унтера вышли вперед. Коротко глянули на отрезанную косичку ахвицера, на горжет. С презрением оглядели его сробевшую команду из пяти солдат.
Пошто безобразишь, атаман? Аль не разглядел, что пред тобой люди государевы и барабаны при нас? Могем и иной знак показать.
У меня к вам злобы нету. У вот к этому
Давно уже царем сказано: «Кои из дворян сами явятся и принесут повинную, тех прощать и в казаки писать, и в службу назначать». Завсегда по совести, а того паче по приказу поступать должно.
Да я вас
Унтер Сенькиной команды не дослушал. Кулаком махнул по виску Сесека повалился.
Остервенение скверных душ должно выжигать каленым железом. Вяжите, его ребята! Вы, вашбродь, послали бы своих солдатиков остальных ватажников похватать. А мы подмогнем вам для укрепы. Людишкам воровским никакого снисхождения не будет.
Благодарствую! Чем отплатить за заботу вашу?
Корабль нам нужен до Волги добраться.
Постараюсь найти.
Ахфицер-то постарался, да больно нескладно у него вышло. С небрежением, какое случается, досталось команде рекрутов судно отставное, на дрова определенное. Сквозь худые доски из трюма солнце видать. Чуть ветер, судно станет скрипеть и с бока на бок валится. Бывало, корабельщики назначенные были готовы спасать свои животы на лодках, да у унтеров не забалуешь. Воду черпали, молились, доски в пазах крепили. Так и добрались с именем Господа на устах до нужного места. А что страху натерпелись
то не беда. Солдат к страху привыкать должОн.
Глава 9
Долгие годы небрежения столицей, а еще больше архитектурный каприз «женушки», к которому она быстро остыла (гигантский проект Баженова), нанесли непоправимый вред всему кремлевскому комплексу. Жить по сути негде, кроме как в Теремном дворце. Зимний дворец Растрелли, простоявший много лет пустым, мал и непригоден для жилья. Особый покой, возведенный для Катьки, напротив Сретенской церкви, разобрали. Под снос пошли и Житный с Денежным дворы, Запасной дворец Годунова, длинный корпус старинных приказов, дворы соборного духовенства, часть монастырских подворий и многое другое. От всего былого великолепия остались руины в виде фундаментов или уцелевшей подклетной части жуткое зрелище. Обитать посреди замороженной на начальном этапе стройки врагу не пожелаешь. Все это безобразие «украшала» здоровенная коровья лепешка в виде разобранной южной стены с башнями и снесенных Набережных садов.
«С этим нужно что-то срочно делать».
Хлопуша и Шешковский уловили мое плохое настроение, как только мы встретились. Спрашивать, кто прогневал царя-батюшка, поостереглись. Хитрованы, решили сразу зайти с хорошей новости.
Старшего из Орловых поймали, доложился Хлопуша. Степан Иваныча хитрость с орловской сожительницей удалась. Привела она нас к убежищу Ивана.
Шешковский довольно улыбнулся.
Уже его взбодрили на дыбе. Думаем с братом свидание устроить и получить с Григория то, что тебе, государь, потребно от него.
А вот это было просто отлично. Если Орлов сломается, то по Екатерине удар будет нанесен сильнейший.
Что мы Ивану можем обещать, кроме жизни? продолжил Шешковский.
Я готов его освободить на поднадзорное проживание где нибудь за Уралом лет через пять. И в заточении содержать с удобствами. Могу пообещать не ловить специально его младших братьев, Федора с Владимиром, и не против буду, если они эмигрируют.
Соколов склонился.
Добро, государь. Сегодня же начнём работать с ними обоими.
Еще чем порадуете?
Тайники приуныли. Повинились.
Скорее огорчим.
Выкладывайте, вздохнул я.
Донские казаки под командой Никиты Румяного, что в Казань к тебе, государь, приезжал зимой, Астрахань взяли. Да и все Поволжье от Царицына також.
А что же здесь плохого? удивился я. Давно уже пора было!
Так-то оно так. Но они при этом ограбили персидских купцов и личного посланника Керим-хана, правителя Персии. Тот к Екатерине с миссией дипломатической и дарами следовал.