Платон задумался и сосредоточился на еде. Я не стал мешать ходу его мыслей.
В ваших речениях я слышу отзвук французского вольтерьянства. Я знаком с некоторыми трудами. Quand Adam bêchait et Ève filait, où donc était le gentilhomme, произнес он с задумчивой интонацией. Увидев мой непонимающий взгляд, он быстро исправился. Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто тогда был дворянином? По крайней мере, в этой формуле не отрицается Господь, а значит, понять друг друга сможем, налил себе и мне кваса и продолжил. Как вы себе представляете церковь в обществе, лишенным сословий?
Ого! Архиепископ не только не дремуч, но и неплохо образован. Интересно, он сам читал просветителей в оригинале или ему кто перевел? Тогда можно поднять духовную планку нашего разговора на новую отметку.
Если дойти до пределов революционности, то церковь отделяется от государства, лишается любой финансовой поддержки и осуществляет свою деятельность сугубо на пожертвования.
Архиепископа слегка перекосило от такой перспективы. Я же мысленно усмехнулся. Это я ещё про снесенные храмы не стал говорить и расстрелянных священников.
Но я отнюдь не сторонник такого радикализма. Я считаю, что церковь это важный орган государства, и готов выделять ей потребные средства. А не как в известном выражении: они работают, а вы их хлеб едите. Церковь может приложить свои силы для истребления неграмотности. Может заботиться о немощных. Может выступать посредником в ссорах хозяев и работников. Может предлагать полезные новации от имени мирян. Церковь может быть авангардом государства в сопредельных странах. Она может очень много чего. Вопрос: хочет ли она?
Платон опять задумался. И это не выглядело как тормознутость. Я уверен, что он сейчас прокачивал в уме многочисленные варианты и рассматривал возможные проблемы. Я ведь предложил радикально изменить
дух церкви. Из сытого и ленивого паразита превратить ее в агрессивного хищника. Я лично сомневался, что такая трансформация возможна. Но почему бы не попробовать?
Я слышал, что вы сторонник восстановления патриаршества. Так ли это?
Ага. Мысли сделали оборот и вернулись к насущному.
Да, это так. Ибо все, что я сказал о церкви, она сможет воплотить, только если во главе нее будет стоять настоящий сильный пастырь. То, что сейчас церковь является всего лишь одной из государственных коллегий, это печальное явление. От этого страшным образом страдает ее авторитет.
Увы, это так, согласился со мной владыко. Петр Алексеевич опасался, что единый духовный вождь сможет если не помешать его реформаторской деятельности при жизни, то после его смерти вернуть Россию к прежним порядкам. Вы сами этого не опасаетесь?
Ни в малейшей степени, решительно сказал я. Если Господь отпустит мне достаточно жизни, я ещё увижу поголовную грамотность в народе. Увижу, как он привыкнет сам распоряжаться своей жизнью. Грамотный народ не даст ничего отменить.
Просвещение имеет и темную сторону, оно порождает гордыню, а следом атеизм и даже сатанизм, архиепископ машинально перекрестился.
Я вздохнул.
Это не совсем так. Наука, разумеется, способна дать ответы на множество вопросов, на которые бессильна ответить любая религия. Но на главный вопрос «в чем смысл жизни», она ответить бессильна. И тут для церкви всегда будет место. Может, и не такое огромное, как во времена всеобщего невежества, но достаточно большое, потому что этот уголок есть в сердце каждого человека. Бороться против просвещения это копать себе могилу. Науку все равно не остановить, а сопротивление ей в глазах людей подчеркнет слабость церкви. Ее отсталость и ненужность. В идеале церковь должна приветствовать познание. Ведь всю нашу вселенную можно рассматривать как загадку Господа, заданную нам. Разве плохо, если ребёнок начинает потихоньку понимать замысел отца? До конца он его все равно не поймет, но само движение по этому пути может быть очищающим и возвеличивающим. Не вы ли сами живое тому доказательство?
Кажется, мои разглагольствования произвели на архиепископа впечатление. Он опять сосредоточился на квасе и задумался. Наконец он вернулся из глубин разума.
Думаю, что помазание на царствие лучше было бы проводить именно новому патриарху. Это укрепило бы авторитет нового государя.
Я покачал головой. Пошёл торг.
Да, это было бы прекрасно, но увы, пока легитимным государем, я подчеркнул это слово голосом, не будет отменен петровский «Регламент Духовной Коллегии», избрание патриарха будет деянием противозаконным.
Архиепископ потер лоб.
«Правильно. А ты что думал, можно на халяву патриархом стать? Не-ет! Надо сначала поработать».
И когда вы, Петр Федорович, планируете коронацию?
Через полтора месяца будет собран Земской Собор. Вот перед началом его работы и состоится церемония. У вас будет достаточно времени, чтобы созвать Поместный собор в Москве.
А всякого рода выборы царя на Земском Соборе разве не входят в ваши планы? удивился владыко.
Зачем? не менее сильно удивился я.
Да, покачал головой владыко. Воистину
Я решил немного подтолкнуть ход мыслей очевидного претендента на патриарший сан в нужном мне направлении.