А чего же вы не стираете?
Карл пожал плечами.
Папаша говорит, что стирать только ткань портить. От стирок она якобы истирается и рвется быстрее.
А без стирок преет! Ну, показывай мне свою купель!
Постирочная в доме Якобса была действительно замечательная.
Огромнейшая купель служила и ванной для стирки, и местом, где можно было помыться. Там я в щелоке замочила свое платье, испачканное в грязи в день торгов, и свое ужасное постельное белье серого цвета.
Пока Карл мне носил воду, чтоб наполнить купель, я привела в порядок свою крохотную комнатушку.
Вот уж от души ее драила! Даже стены оказались белеными! А пол вовсе не земляным, а тоже деревянным! И стул из светлого дерева, а не коричневым! Коричневое это мухи насидели!
Фу, фу, ужас! восклицала я, выгребая грязь и сор из углов.
В приступе отвращения, в целях дезинфекции промыла каждый камешек, каждую досточку с щелоком. Тюфяк вытрясла в окно. Окно тоже отмыла. Яростно терла стекла, пока они не заскрипели и пока заходящее солнце не блеснуло в них.
И только когда и моя комнатушка наполнилась запахом свежести, я кое-как опустилась на тюфяк и уронила руки на колени. Сил почти не осталось. А еще белье
Но спать в грязи, носить платье, пропахшее несвежим телом нет, это не по мне!
Карл, конечно, был большая умница.
Пока я кое-как отстирала свое платье, он виртуозно приготовил обычную похлебку.
Но так вкусно, да и сливок плеснул так щедро, что она ни в чем моей похлебке не уступала.
Я же, постирав простынь, поставила ее кипятиться в железном тазу тут же, на маленьком очаге в постирочной.
Вы знали, что от щелока белье становится кипенно-белым? И никакими порошками так не отстираешь!
Вот это невероятна магия!
Я спустила из купели воду, выдернув пробку. Вода уходила по желобу за стену дома и там с шумом лилась на камни.
Отмыла купель изнутри щеткой и песком, сполоснула ее, и попросила Карла наносить еще воды. В моих планах было помыться.
Выстиранное и прокипяченное белье я развешивала уже в темное. Оно хлопало на ветру, и я с удовольствием подумала, что завтра сниму его уже сухим, чистым, шуршащим.
В таверне было тихо и чисто. Да, тут ужинали люди, и все еще топилась печь на ней Карл грел воду, угадав мое желание искупаться. Но посуда теперь была чистой, без разводов и пристывшего жира. Карл ее перемыл после ужина.
Сковородки и половники висели в ряд, каждый на своем месте, а не валялись кучами где попало. Кружки и миски красиво и аккуратно лежали на полках.
На полу ни пятнышка. Столы блестели в ночном свете. На балках
висели венки из еловых лап это Карл их нарезал, сплел и украсил таверну. Пахло хвоей и травой.
Дышать было легко, не пахло гарью. И атмосфера была особенной, какой-то торжественной и праздничной
Здорово стало! сообщил мне Карл восторженно.
На днях займемся лестницей, вторым этажом, устало сказала я. И твою комнату отмоем и все перестираем. Есть у тебя комната-то?
Есть! радостно ответил Карл. Но я сплю там только летом, а то холодно.
Ничего, Карл. Скоро в этом доме всегда будет тепло! Если мы выкупим эту таверну в твоего отца, уж на топливе экономить не станем!
Мы и сейчас не экономили.
Папашу Якобса хватил бы кондратий, если б он увидел, сколько дров мы сожгли для стирки!
Но лесорубы принесли еще, да и докупили мы с Карлом, чтоб Якобс не злился.
Было очень тепло, и дом немного просох от весенней сырости. Промозглый холод исчез.
Ну, давай попросим шкаф помочь нам приготовиться к празднику?
Если честно, я не была уверена, что получится.
Сил не было воображать нечто вкусное.
Пиво? Ну, что я могла подумать о пиве.
Только то, что нам его нужно много. И самого лучшего. Крафтового. Можно в нарядных деревянных бочонках. Тягучего, густого, желтого, как самый дорогой янтарь.
Я меланхолично представила, как оно льется тугой струей в кружку. Как вскипает большими пузырями шапка пены. Как запах хлеба бьет в ноздри. И ощутила на языке сладковато-горький вкус этого холодного напитка
Шкаф пахнул холодом, оповещая, что мой заказ исполнен.
Я открыла дверцу и охнула.
Из холодильника, словно его что-то подпирал сзади, высунулся холодный бочонок.
Мы с Карлом его подхватили, и на его месте тотчас появился еще один, лакированный и блестящий капельками конденсата. Словно любопытный поросенок.
О, получилось! в полном восторге вскричал Карл, помогая мне извлекать нашу добычу из шкафчика.
Вот же дела! поразилась я, вытаскивая третий бочонок. Да сколько их там?! Я не переборщила ли с желаниями?! А вдруг их там тысяча, и мы шкаф не сможем закрыть? А куда эти поставим?!
Но Карл не разделял моего ужаса.
В погреб, весело ответил он. Погреб-то пустой! И там холодно, как в животе у лягушки. И бочонков вышло не так уж много. Кажется, вот и все.
Все это десять штук. Десять бочонков по десять литров.
И большая глянцевая открытка, привязанная к последнему бочонку.
«Лучшему работнику месяца!» гласила надпись на ней.
Значит, шкафчик поощряет тех, кто не просто лопает его дары, но и работает как следует Может, поэтому он и не работает у папаши Якобса? Тот работать-то не очень любит, спит да пьет.
Я перевела дух и закрыла дверцы шкафчика.