Клавдии Ивановне Кульженко в частности» за «правильное и патриотичное» воспитание учеников. Он сделал выразительную паузу Максим Григорьевич, а следом за ним другие учителя и ученики отреагировали на слова полковника милиции аплодисментами.
Юрий Михайлович пригладил пальцем усы и продолжил речь: сделал в ней резкий финал. Он выразительно кашлянул (овации тут же стихли). Опустил взгляд на лист бумаги, который держал в руке.
Громко сказал:
Благодарность объявляется Пиняеву Василию Богдановичу за оказанную помощь в задержании преступников.
Полковник замолчал, левой рукой подкрутил кончики усов.
Василий Пиняев, подойди к нам, сказала Клавдия Ивановна.
Она поманила меня рукой.
«Девочки, а что случилось?» раздался позади меня шёпот.
Черепанов и Иришка хором шепнули:
Вася, иди.
Я вышел из строя (сдержал желание пойти строевым шагом, как в армии). Прошагал через весь зал под прицелом десятков любопытных и удивлённых взглядов. Заметил, как засуетились журналистка и фотограф. Подошёл к директрисе (вдохнул аромат ландышей). Повернулся лицом к хмурому полковнику Тюляеву. Выслушал короткую речь, в которой Юрий Михайлович устно поблагодарил меня за содействие советской милиции. Затем полковник пожал мою руку и вручил мне и письменную благодарность. Уже через полминуты полковник вручил мне «благодарность» заново по просьбе журналистки Анастасии Рева, чтобы усатый Николай сделал повторный снимок награждения.
Молодец, Василий, сказала директриса. Возвращайся к классу.
Она громко попросила:
Ребята, давайте проводим Василия аплодисментами. Он это заслужил.
Старшеклассники охотно откликнулись на просьбу директрисы мне вдруг почудилось, что я снова очутился на большой сцене после удачного концерта и слушал обличённую в овации благодарность публики. Хлопали в ладоши и учителя (даже вечно сонный и уставший Илья Муромец). Я заметил, как из строя одиннадцатого «Б» Генка Тюляев показал мне поднятый вверх большой палец. Увидел, что братья Ермолаевы тоже хлопали (но будто бы с ленцой). Встретил по пути к своему классу целое созвездие красивых и кокетливых девичьих улыбок. Рассмотрел одобрительную улыбку на лице Лены Зосимовой. Приметил и один хмурый взгляд им меня наградила светловолосая Клубничкина. Света не аплодировала.
Молодец, братик, сказала Иришка.
Я вернулся в строй.
Черепанов дёрнул меня за рукав и потребовал:
Покажи грамоту.
Я показал ему картонку с изображением красного знамени, портретом Ленина и напечатанной на пишущей машинке надписью: «Благодарность».
Вася, о каких преступниках сказал милиционер? спросила Надя-большая.
Звуки в зале мгновенно стихли, едва только директриса подняла руку.
Директриса снова поблагодарила Юрия Михайловича Тюляева и всю советскую милицию в его лице за «нелёгкий труд в деле защиты советских законов» и за «заботу о безопасности советских граждан».
Снова обратилась к школьникам и повторила уже заученные даже мной фразы:
А пока я в очередной раз напоминаю вам, ребята, что нынешний учебный год особенный. До его окончания осталось всего лишь чуть больше трёх месяцев. Не забывайте: в этом году выпускников школ в нашей стране будет значительно больше, чем обычно. Это значит, что проходные баллы для поступления в высшие учебные заведения возрастут
Вася, а зачем тебя фотографировали? О тебе снова в газете напишут?
Я заметил, что шагавшая впереди нас Света Клубничкина замедлила шаг и словно прислушалась.
Заметила Клубничкину и Иришка.
Она обожгла Светину спину взглядом и громко заявила:
О Васе не просто напишут. О нём опять будет большая статья в «Комсомольской правде». А весной статью про Васю ещё и в журнале «Смена» напечатают. С кучей фотографий!
Лукина взмахнула руками, будто показала величину той самой «кучи».
Она посмотрела на Надю Веретенникову и уточнила:
Нам вчера об этом Анастасия Рева из нашего «Комсомольца» сказала. Та, что пришла сегодня вместе с фотографом. Это она ту прошлую статью про Васю сочинила. Ей из Москвы позвонили и потребовали, чтобы она срочно прислала ещё две.
Правда? воскликнули сразу несколько голосов.
Иришка громко хмыкнула.
Конечно, правда, ответила она. Сами у журналистки спросите, если мне не поверили.
Здорово! сказала Надя-большая.
Она бросила на меня восторженный взгляд.
Мне показалось, что Света Клубничкина нервно дёрнула плечом.
Показалось это и моей сестре. Потому что Иришка победно улыбнулась.
Глава 2
Генка Тюляев, тоже не поделился со старшеклассниками рассказом о поимке банды константиновских полицаев. Это я понял, когда по школе поползли противоречивые слухи о «настоящей» причине моего награждения. На переменах ко мне подходили одноклассники и старшеклассники из других классов. Они задавали вопросы, начинавшиеся с одних и тех же слов: «Вася, а правда, что» Подборку ходивших по школе слухов нам на перемене после пятого урока озвучила Надя Степанова. В её рассказах часто звучало слово «банда», словно часть информации о моих свершениях в народ всё же просочилась.
Поговаривали, что я на прошлой неделе разоблачил банду работников почты, воровавших вещи из посылок советских граждан. В этот слух мало кто поверил. Поэтому к концу учебного дня о нём уже позабыли. Ещё говорили, что я выдал милиционерам «тех самых спекулянтов», торговавших в квартире около Октябрьского рынка импортными виниловыми пластинками. К этому слуху добавилась информация о засвеченной мною работе «большого» цеха по производству пластинок из рентгеновской плёнки. Говорили и о том, что я задержал банду карманников, промышлявших воровством в трамваях.