И горничная скрылась за дверью. А лжебаронета, с трудом дождавшись щелчка в замке, отправилась испытывать удобства.
Химера, наконец-то, осталась одна. Она дрожащими от волнения пальцами раскрыла сумочку и достала свою добычу. А дальше? Дальше с ней вдруг что-то случилось. Словно внутри сломалась пружина, заставлявшая девушку жить и двигаться в цели.
Бархатный мешочек, с таким трудом добытый в баронском особняке лежал на столе. Вот, совсем рядом лишь руку протяни. А Тильда стояла и никак не могла заставить себя развязать этот проклятый Тьмой шнурок и достать, наконец, то, что спрятано там внутри. Она так долго мечтала об этом мгновении и вдруг и вдруг, непонятно почему струсила.
Химера кусала губы, хмурила брови, но никак не могла решиться сделать такой важный для всей ее жизни шаг взять в руки якорь, надеть на шею и стать самой собой. Обрести облик, дарованный ей при рождении высшими силами.
Полуночный Свет, прошептала девушка, помоги!
А потом буквально схватила мешочек и рванула шнурок. Тот удивительно легко развязался, как будто хитрый узел того и ждал. Словно ему тоже так не хватало прикосновения химеры.
Тильда задержала дыхание, сложила лодочкой ладонь и опрокинула в нее мешочек. Из нежного бархатного плена в ладошку девушки скользнул древнейший артефакт настоящее чудо. Она на миг замерла, пытаясь унять безумное биение сердца, а потом двумя пальцами, осторожно ухватила якорь за цепочку и подняла перед собой на уровне глаз.
И Тильда от восхищения невольно прищелкнула языком. Красивый, зараза. Если не знать, что это якорь. Если не чувствовать магию химеры, то можно принять за старинный кулон. Вот только магию девушка ощущала великолепно и точно знала, что сейчас перед ней.
А потому не стала долго любоваться.
Она зажала кулон в кулаке и подошла к большому зеркалу, расположенному аккурат напротив окна гостиной. Там, как и раньше, отражалась баронета Ле Фа.
Ну, здравствуй, Элоиза, с усмешкой сказала Тильда, а потом, повинуясь мгновенному желанию, внезапно щелкнула лживое отражение по носу. Здравствуй и прощай!
Зеркальная гладь обиженно зазвенела. Но Тильде было ее не жаль. Она легко расстегнула старинный замочек, чтобы тут же замкнуть его, но уже у себя на шее. Кулон холодной каплей скользнул вниз и удобно устроился в ложбинке на груди.
Химера мгновенно ощутила тепло, любовь, заботу, сочувствие. Ее буквально затопило водопадом эмоций.
Мне словно вернули частичку души, в восторге прошептала она.
А дальше случилось то, о чем химера так долго мечтала. И в этот раз она не стала отворачиваться. Элоиза сползала с химеры грязными клочьями. От нетерпения девушке безумно хотелось помочь этой проклятой магии, содрать клочья, сбросить их вниз, растоптать и больше никогда не видеть.
Но она терпела. Как обычно. Десять долгих минут. Когда обманка исчезла без следа, когда растаял серый туман, судьба в зеркальной глубине мазками, штрихами, неясными движениями принялась рисовать другой портрет.
Впервые за долгие семь лет висящее на стене зеркало не стало врать. Оно показало химере правду. Ту правду, о которой та почти забыла. Оно показало ей настоящую Тильду такую, какую сама химера еще не знала. Ту, в кого превратилась тринадцатилетняя девочка, в одночасье лишенная себя самой.
А магия была странной. Очень странной, нелогичной. Впервые надетый образ был точно таким, каким его могла увидеть химера. Точным, до деталей, до самых мельчайших подробностей. С одеждой и обувью. Цельный. Магия копировала даже то, что нельзя приметить под одеждой все шрамы, все отметины. Копировала белье.
А вот потом Потом начиналось самое интересное. Одежду и обувь легко было снять. Правда, отделенные от образа, они сразу испарялись, исчезали бесследно.
Зато химере оставалось тело, которое можно было мыть, стричь, расчесывать. Которым можно было пользоваться, как своим собственным. Которое можно было наряжать в настоящую одежду, как дети наряжают куклу. Вот только тело это было чужим.
Но Тильда и к этому постепенно привыкла. Оставалось одно неудобство одетую в настоящие, не магические вещи, личину было куда сложнее сменить. Сначала надо было снять все лишнее, личине не принадлежащее. И если превращение планировалось вне дома, то девушка, чтоб не сверкать, пусть не своим, но голым задом, всегда брала первоначальный образец, лепя личину такой, какой она была в момент встречи с родными одеждой и обувью.
Так случилось и в этот раз. Но из-за этого сейчас ее отражение было нагим и слегка испуганным. Ну, да ладно! Лишь на запястье чернел браслет Оракула, да на груди сверкал драгоценный якорь.
Тильда придирчиво оглядела себя со всех сторон. Поразительно, но она была слегка, отдаленно похожа на Элоизу. Сложение, рост, каштановый цвет густых волнистых волос Не хватало самой малости капризного изгиба губ и непомерно пушистых ресниц. Да еще глаза были не зеленые, как у баронеты, а темно-серые.
Тильда довольно хохотнула. Сама себе она нравилась. А Элоиза? Ха! С такими данными ее легко дорисовать. Косметику в гардеробной она точно видела. Да и сколько еще ей быть Элоизой? День? Два? Не больше! Завтра же надо попытаться отсюда сбежать.