Дверь распахнулась и на пороге возникла хитрованская мордочка. Лохматые вихры, конопушки, нос-кнопка и оттопыренные уши. Мальчишка лет десяти, подручный. Шустрый и смышленый, готовый за мелкую монету выполнить любое поручение. Он оглядел чайную, нашел глазами Тильду и направился к ее столику.
Заветное слово он выпалил, не дойдя до нанимательницы всего пару метров:
Выехали!
Как? Тильда вновь глянула на ворота. За это время они так и не открылись.
Пацан проследил за ее взглядом и ухмыльнулся.
Не здесь. Экипаж был подан к южной калитке.
К южной калитке? Странно, Тильда задумалась.
Барон обожал путешествовать с помпой. Он страшно гордился внезапно свалившемся на семью наследством и всячески выпячивал его напоказ. А тут Все это больше походило на бегство. Хотя, какая разница? Отьезд семьи Ле Фа был Тильде наруку.
Снять образ удалось? спросила она помощника.
Тот молча протянул ладонь. Рука была грязной, и девушка едва заметно поморщилась, но спорить не стала. Она достала из сумочки кошель, выудила оттуда медяк и положила в середину ладошки. Монетка тут же исчезла. Взамен на стол легла прозрачная пластинка размером не больше игральной карты. Где ее хранил хитрован, девушка разглядеть не успела. Да и не важно.
Еще поручения, сьена? спросил он с надеждой.
На сегодня нет. Но ты меня радуешь. Я обязательно воспользуюсь твоими услугами.
Пацан дурашливо приподнял изрядно помятое кепи и растворился за дверью.
Трактирщик вышел из-за стойки и вывесил снаружи табличку «Перерыв». Потом кивнул девушке и удалился к себе.
А Тильда взяла свою добычу.
Она положила пластинку на правую ладонь, прикрыла сверху левой, выждала бесконечные три минуты и получила готовый отпечаток образа.
Ледяная поверхность стала непрозрачной. И с нее на Тильду теперь смотрела юная баронета Ле Фа.
По-своему Элоиза была даже хороша фарфоровая кожа, зеленые глаза, каштановые с медным отливом волосы, прекрасная фигура. Картинку портили надменное выражение лица и капризно-брезгливый изгиб губ.
Тильда коснулась изображения пальцем, и картинка ожила. Красотка пришла в движение, послышалась ее речь.
Удивительно приятный голос, чуть низковатый, проникновенный. Но какая странная манера произносить слова, растягивая последний слог. Манерная, жеманная. А этот взгляд слегка исподлобья. И частое похлопывание ресницами в конце каждой фразы.
Тильда, как это с ней бывало, когда приходилось усваивать
очень много информации, машинально потерла пальцами мочку уха. Лью возле стойки хмыкнул и отправился вглубь чайной открывать кладовку и разжигать печь.
Пластинку после превращения следовало непременно сжечь. Не приведи Тьма, найдут стражи, штрафом тогда не отделаешься. А знакомиться с пеньковой тетушкой раньше времени не стоит. Пусть виселица погорюет в одиночестве. Без жертвы. Девушка проследила за трактирщиком и довольно улыбнулась.
Тильда касалась пальцами отпечатка, увеличивая то один фрагмент, то другой. Она запоминала подробности. Важна была каждая мелочь. Ведь в доме остались служанки юной баронеты. Кого из них доведется встретить? Неизвестно. А, значит, надо сделать так, чтоб встреча эта, не вызвала вопросов и подозрений.
Почти через час, когда картинка была изучена вдоль и поперек, девушка закрыла глаза, укладывая новые знания по полочкам, сортируя, перебирая, отбрасывая неважное. Потом встрепенулась и посмотрела в окно.
На улице не было ни души. Надо решаться. Сейчас или никогда. И Тильда приняла решение. Она поднялась, прихватила сумочку и быстро прошла за стойку. Хозяин уже услужливо приоткрыл нужную дверь. В его ладонь перекочевал полновесный золотой солен. Но он все равно решил попытать удачу. Одной рукой приобнял химеру за талию и прошептал на ушко:
Милая, а может, сегодня а? Я даже знаю, чью личину желаю увидеть.
Тильда отстранилась. Спокойно, без раздражения. Трактирщик ей был нужен, и обижать его не стоило.
Лью, сказала она, какой бы не была личина, а чувствовать все буду я. Оно мне надо?
И тот очередной раз смирился. Сжал пальцы и опустил монету в карман фартука.
Тогда хоть посмотреть можно?
Тильда небрежно пожала плечами. Пусть смотрит, не жалко. Этим она и держала его зрелищем и деньгами. И еще не известно, что было ему важнее. А ей? Ей было все равно. Она могла показать ему что угодно, но только не собственное тело.
Как оно выглядит, и сама Тильда помнила с трудом. Дар магии, талант химеры лишил девушку такой радости. Она могла быть кем угодно, но только не сама собой. И так вот уже долгих семь лет.
У девушки был в городе еще пяток мест, где она могла по-быстрому изменить свой облик. Но здесь она себя чувствовала спокойнее всего.
В углу стояло высокое кресло, рядом столик. Там исходил парком пузатый чайник. Хозяин заведения и сам слыл большим поклонником модного напитка. С потолка лился чуть приглушенный свет. У кресла, сбоку полыхал камин. И Тильда в который раз подумала, как только Лью здесь не жарко. Но говорить ничего не стала.
Напротив камина, на стене висело огромное зеркало. Хоть химера и намекала толстяку, что ей совсем не нужно видеть отражение, тот только усмехался в ответ, но зеркало не убирал.