Я пропустил его слова мимо ушей и повторил:
Она ревнивая?
Ревнивая, сказал он уже спокойнее. А также властная, избалованная, недоверчивая, жадная, мелочная, бессовестная, вероломная, себялюбивая короче, дрянь, ничтожная дрянь.
А основания для ревности у нее были?
Хочется верить, что были, съязвил он. Я бы очень расстроился, если бы узнал, что мой сын ей ни разу не изменил. Хотя очень может быть, так оно и было. С него станется.
И все же вы не можете назвать мне причину, из-за которой она могла убить его?
Не могу назвать причину?! Он опять завопил. Я же вам говорю
Все, что вы говорите, несерьезно.
Старик откинул одеяло и стал вылезать из постели. Затем передумал, поднял покрасневшее от бешенства лицо и заорал:
Стэнли!
Дверь открылась, и в щелку заглянул секретарь.
Выставь-ка отсюда этого ублюдка! распорядился старик, замахнувшись на меня кулаком.
Секретарь повернулся ко мне.
Один ты, боюсь, не справишься, сказал я, покачав головой.
Секретарь нахмурился. Мы были примерно одного возраста. Он был долговязый, на целую голову выше меня, зато фунтов на пятьдесят легче. А мои сто девяносто фунтов состояли не из одного жира. Секретарь занервничал, виновато улыбнулся и ретировался.
Между прочим, сказал я старику, сегодня утром я решил побеседовать с женой вашего сына, но, подходя к ее дому, увидел, как туда входит Макс Тейлер, и счел за лучшее с визитом повременить.
Элихью Уилсон опять сунул ноги под одеяло, тщательно подоткнул его со всех сторон, откинулся на подушку, уставился, прищурившись, на потолок, а затем глубокомысленно заключил:
Гм, вот оно что
Не понял?
Теперь все ясно, с уверенностью сказал старик. Его убила она.
В коридоре послышались шаги, только на этот раз не легкие, секретарские, а тяжелые.
Вы устроили вашего сына в газету для того начал было я, когда шаги приблизились к самой двери.
Убирайтесь вон! гаркнул старик, но не мне, а тому, кто стоял за дверью. И в дверь не заглядывать! Он сердито посмотрел на меня и спросил: Так для чего, по-вашему, я устроил сына в газету?
Чтобы рассчитаться с Тейлером, Ярдом и Питом.
Ложь.
Это не я придумал. Весь Берсвилл об этом знает.
Вздор. Я отдал газеты в его полное распоряжение. Он делал с ними все, что хотел.
Расскажите об этом своим дружкам, они вам поверят.
Плевать я хотел на дружков. Я говорю то, что есть.
Не будем спорить Оттого, что вашего сына убили по ошибке а это надо еще доказать, он все равно не воскреснет.
Его убила эта женщина.
Сомневаюсь.
Сомневается он! Она и убила.
Возможно. Но про политику тут тоже не следует забывать. Вы могли бы
Повторяю еще раз: его убила эта французская тварь, а все ваши идиотские домыслы можете оставить при себе.
И все-таки политикой пренебрегать нельзя, не сдавался я. Вы же Берсвилл знаете как свои пять пальцев. Дональд ведь как-никак ваш сын. При желании вы могли бы
При желании я мог бы, взревел он, послать вас ко всем чертям назад во Фриско вместе с вашими идиотскими
Тут я встал и довольно бесцеремонно перебил его:
Значит, так. Я остановился в отеле «Грейт Вестерн». Если надумаете поговорить начистоту, я к вашим услугам. С этими словами я вышел из спальни и спустился по лестнице.
Внизу с виноватой улыбкой слонялся секретарь.
Старый скандалист, буркнул я.
На редкость яркая личность, пробормотал он в ответ.
Надо сказать, мистер Уилсон вообще был человеком замкнутым, пояснила Льюис. И потом она запнулась, он не очень-то доверял своим сотрудникам.
И вам?
И мне, покраснев, сказала она. Впрочем, он проработал в редакции очень недолго и поэтому плохо знал нас.
Думаю, дело не только в этом.
Видите ли, проговорила она, прикусив губу и оставив на полированной крышке стола главного редактора целый ряд превосходных отпечатков пальцев, его отцу не очень нравилось то, что он делал. Поскольку газеты
Больше из Льюис при всем желании мне ничего вытянуть не удалось. Каким образом Дональд Уилсон оказался накануне вечером в доме номер 1100 по Харрикен-стрит, ей было решительно не известно. О миссис Уилсон она также понятия не имела.
Мы обыскали письменный стол убитого, но ничего любопытного не обнаружили. Я обратился было за помощью к телефонисткам, но безуспешно. Битый час проговорил с курьерами, редакторами и другими сотрудниками газеты тоже без толку. Маленькая секретарша не ошиблась: покойник и впрямь умел держать язык за зубами.
III ДИНА БРЭНД
Чек Уилсона принял я, сказал он, узнав, в чем дело. Выписан он был на имя Дины Брэнд. Пять тысяч долларов.
А вы ее знаете?
Дину Брэнд? Конечно, знаю.
А мне про нее не расскажете?
Только не сейчас, у меня свидание, я и так на восемь минут опаздываю
Давайте сегодня вечером вместе пообедаем, заодно и поговорим.
С удовольствием.
В семь часов у отеля «Грейт Вестерн»?
Договорились.
Сейчас я вас отпущу, только один вопрос: у нее в этом банке есть счет?
Да, и сегодня утром она депонировала этот чек. Полиция в курсе.
Вот как? А где она живет?
Харрикен-стрит, 1100.
Так, так, проговорил я, а затем, спохватившись, добавил: До вечера, и ушел.