- Лэнни, - позвал он и увидел, что татуировщик сладко спит, откинув голову назад, - Бэйкер!
- Мистер Макинтайр, - Мэгги Харельсон встала со своего места и с опаской, как к бродячей собаке, подошла к нему, - разбудить его?
Гэйб облизнул пересохшие губы.
- Кто-то должен сменить меня. Мне нужно хоть немного отдохнуть.
Он встал, покачнулся, ухватившись за поручень и, привалившись к нему, принялся пить отвратительно теплую воду.
Сразу же затошнило. Похоже, наказывая за отъезд, он сдуру довёл себя до теплового удара.
- Лэнни! Лэнни, просыпайся! - Мира затрясла татуировщика за плечо. - Просыпайся, надо сменить Габриэля.
Бэйкер громко хрюкнул, встрепенулся. Обвел всех осоловелым взглядом. Потом поднялся и покорно поплелся за руль.
- Маргарет, Джеки, следите за дорогой, - велел Гэйб, не видя больше в автобусе людей, сохранивших хоть каплю самообладания.
Женщины и дети с испугом и надеждой смотрели в его опухшее от жары и бессонной ночи лицо. Автобус завёлся и, покачиваясь на кочках, покатил дальше. Гэйб добрался до места Бэйкера, бухнулся рядом с Мирой и, едва закрыв глаза, сразу же уснул.
Однако сон не принёс облегчения. Голова горела, Гэйб облизывал сухие губы, в беспамятстве стонал, потом, открыв глаза, ловил беспокойные взгляды.
- Чего таращитесь? - резко, хрипловато окрикнула женщин Мира и потянула его за локоть. - Так ты не отдохнёшь, - сказала она, - положи голову мне на колени.
Гэйб сперва не понял, чего она хочет, а сообразив, помотал головой.
- Ну, давай же. Тебе нужно поспать.
Гэйб ещё немного посомневался, но голова неимоверно болела, шея затекла до каменного состояния и спать хотелось до тошноты. Решившись, он положил голову на колени Миры и понял, что это намного лучше. Подогнул ноги, кое-как устроился на узком и коротком сидении. В полусне почувствовал, как кто-то подоткнул ему под ноги свой багаж, чтобы было удобнее.
Автобус трясло и раскачивало, но это больше не раздражало.
- Спи, Габи, - ласково погладила по голове сестра его брата, - спи.
2.3
Рик не вернулся. Ни ночью, ни утром. Все как-то сразу поняли что к чему и не обсуждали его исчезновение даже шёпотом. Корса провел ночь в доме дяди Джо, в осиротевшей комнате Миры, где все ещё явственно чувствовался её запах, где каждая вещь, будь то расчёска или книга, хранила память о ней.
К завтраку, который приготовил Хаки, Корса вышел совершенно разбитым и почти с ненавистью покосился на бодрого и энергичного генерала.
На сковороде шкворчало мясо, Хаки, раздетый до пояса, ловко орудовал лопаткой и что-то
подхватил на руки, легко, будто Леон ничего не весил, и понес в дом.
- А вы видели, как я снёс башку тому, высокому? Клянусь, она разлетелась, как спелая тыква! - громко спросил Ласло.
- Это ещё что, а вот я положил троих - тремя выстрелами. Кто так может, а? - бахвалился Марко.
Корса покачал головой и пошёл в дом дяди Джо. Интересно, что бы он сказал, глядя на все это?
В этот день устроили праздник. Шериф достал из своих запасников настоянный на клюкве и бруснике самогон, женщины приготовили запечённое с корнеплодами мясо. До вечера жгли костры, вспоминали уехавших.
Джи сидел между Леоном и Нэдом, чувствуя себя полуживым и равнодушным. Хаки и Мастерсы уже планировали и обговаривали новую вылазку подальше на восток. Они надеялись очистить дорогу на Саскачеван, куда было решено наведаться за горючкой и провизией. Всё были воодушевлены новой идеей и будто забыли, что ещё позавчера их близкие были рядом, здесь, в Рэд-Форте.
Корса вспомнил, как проснулся с Габриэлем. Так, как многие дни до этого, в тёплой тесной постели, в обнимку. Как золотились его ресницы, а веснушки на переносице казались налипшими песчинками. Как не хотелось разжимать объятья.
Габи. Братик. Его первая и последняя любовь.
- Корса поедет впереди на байке и разведает, что там творится и в порядке ли дорога, - услышал он свое имя и увидел, как на него смотрят с одобрением и уважением.
Кивнул, соглашаясь с планом, которого не слышал. Какая в общем-то разница, чем заполнять пустые дни своей опустевшей, никому не нужной жизни.
2.6
Утро раскинулось розовым туманом над озерами и равнинами. Гэйб сонно щурился на алую полосу рассвета, зевал и тёр глаза. Заряженное ружье и рюкзак с бумагами Лили лежали на полу автобуса.
Пассажиры дремали, тихонько всхлипывал младенец, сосавший материнскую грудь. Гэйб остро и нетерпеливо чувствовал, что впереди свобода. Всего несколько часов хода до Форт-Нельсона, а там бог знает сколько дней на изготовление лекарства. И ещё трое суток дороги обратно. Да нет, двое, он будет гнать без сна и отдыха, чтобы поскорее добраться до Грэя.
До Грэя.
Автобус проехал мимо бредущего по обочине человека. Неровная, дискоординированная походка выдавала в нем зараженного. Выходит, в окрестностях Форт-Нельсона они все ещё водятся. Гэйб затормозил.
Подхватил ружье и открыл дверцу. Ободряюще улыбнулся уставившимся на него с немым вопросом лицам.
Легко сбежал по ступенькам. Его не столько заинтересовал бешеный, сколько хотелось хоть немного размяться. Гэйб упер приклад в плечо, прицелился.