Тарген подошел к охраннику.
Борианец выгнул бровь.
Двигайся дальше, воргал.
Значит, не угостишь меня выпивкой? спросил Тарген.
Борианец нахмурился, поднял большой палец и указал вниз по улице.
Продолжай идти. Это место не в твоем вкусе.
Тарген нахмурился и скрестил руки на груди.
Вы подаете гурош?
Выпятив челюстные мускулы, борианец коротко кивнул.
Да это место прямо для меня, Тарген одарил борианца широкой зубастой улыбкой, которая должна была быть очаровательной и дружелюбной, хотя он знал, что это не так он недавно смотрел в зеркало. Пугающая, вероятно, было бы точнее.
Тарген не упустил из виду, как взгляд охранника переместился на татуировку авангарда у него на щеке. Эти символы были не только знаком чести, но и предупреждением.
Пространство между Таргеном и борианцем заполнила тишина, нарушаемая только фоновыми звуками в основном машинами на воздушной подушке, проносящимися высоко над головой, и отдаленными разговорами. Что ж, от Ярости Таргена тоже доносились настойчивые шепоты, но прямо сейчас он их не слушал.
Прекрасно, наконец выплюнул борианец. Он повернулся к стене рядом с дверью, нажал что-то на маленькой панели управления и отступил в сторону, когда из стены выдвинулся тяжелый тристиловый ящик. Оставь оружие здесь.
Тарген рассмеялся, протягивая руку, чтобы расстегнуть ремень.
Ничего, кроме старой доброй драки на кулаках, да?
Борианец нахмурился еще сильнее.
Создашь проблемы, воргал, и моей команде придется тащить твою окровавленную, потерявшую сознание задницу в переулок, когда мы закончим с тобой.
Не дразни меня, предлагая хорошо провести время, Тарген снял пояс и положил его, вместе с бластером в кобуре и ножами, в ящик.
Борианец хмыкнул и снова постучал по панели управления. Ящик с лязгом задвинулся. Мгновение спустя он исчез, оставив пятно, совершенно неотличимое от остальной стены.
Тарген поднял руку, разведя кончики указательного и большого пальцев на несколько сантиметров друг от друга.
Получу ли я один из тех маленьких жетонов, или браслетов, или что-то еще, чтобы забрать свои вещи?
Борианец указал на настенный сканер.
Поднеси свой идентификационный чип. Он зарегистрируется на твоем оружии.
Ты не сможешь просто вспомнить, какое из них было моим? спросил Тарген, шагнув вперед и подняв левую руку. Похоже на вторжение в мою личную жизнь.
Панель управления тихо пискнула.
Борианец встал перед потайным ящиком и скрестил руки на груди.
Ты пойдешь туда или подождешь,
пока я пойму, как глупо поступаю?
Да, да. Прежде чем тащить меня в переулок, нужно выпить хотя бы пару стаканов, а раз уж не ты платишь
Тарген едва сдержал смех, когда и без того мрачное выражение лица борианца потемнело еще больше, за исключением мельчайших искорок жара в его зрачках. Было бы легко извлечь выгоду из раздражения борианца, легко довести его до насилия легко поддаться Ярости и дать ей выход, которого она жаждала.
Он толкнул дверь, входя в «Звездный транс». Она впустила его в короткий, тускло освещенный коридор с темными стенами и полом. В нем было тихо, почти сверхъестественно, но он ощутил что-то вроде глубокой пульсации, ровной и неистовой, как сердцебиение на пике Ярости. Низко опустив брови, Тарген направился к двойным дверям впереди. Они скользнули в стороны, исчезая в стенах, прежде чем он успел протянуть руку, чтобы коснуться их.
Волна звука захлестнула его не учащенное сердцебиение, а барабанный бой, наслоенный на другие инструменты, чтобы сформировать неустанную, повторяющуюся музыку, которая почти не утратила своей мощи, несмотря на установленные для ее сдерживания глушители звука.
Танцпол был прямо впереди, у основания низких широких ступеней, и это был прекрасный хаос. Близость тел делала людей неотличимыми друг от друга. Танцоры извивались и подпрыгивали в такт, у многих из них были яркие, светящиеся рисунки на одежде и коже, которые превращались в цветные пятна, скрывая черты их лиц и делая их более трудно различимыми. Огни вспыхивали синхронно с различными инструментами по всему клубу на стенах и потолке, на кусочках пола, видимых между ног и ступней, и в виде парящих в воздухе голографических фигур, которые постоянно двигались и трансформировались.
Сцена, с размытыми завораживающими красками, продиктованными оглушительной музыкой, была гипнотической. Но даже среди этого зрелища или, возможно, из-за него охранников было легко заметить. Все они были большими, все стояли относительно неподвижно, а вибрация и движение вокруг них превратили их в темные, задумчивые статуи, расположенные по краям танцпола.
Однако в конечном итоге внимание Таргена привлекла левая сторона огромного зала та сторона, над которой возвышалась длинная барная стойка. За ней стояло больше бутылок с алкоголем, чем он мог сосчитать, и ряды кружек и стаканов, все освещенные ровной розовой и фиолетовой подсветкой, которая выделялась из хаоса ровно настолько, чтобы служить маяком для любого, кто почувствовал жажду.
Посетителей, собравшихся в баре, было легче опознать. Он разглядел много волтурианцев и борианцев. Многие из них были в нарядах, от которых у Таргена зачесалась бы кожа, надень он подобное. На большинстве из них была светящаяся краска и украшения на одежде и коже помимо естественных светящихся отметин волтурианцев, а освещение в баре только усиливало контраст между светом и тьмой.