Самопервейшая клюква! Архангельская клюква!
И синяя морошка, и черника на постные пироги и кисели. А вон брусника, в ней яблочки. Сколько же брусники!
Вот он, горох, гляди, хороший горох, мытый. Розовый, желтый, в санях, мешками. Горошники народ веселый, свои, ростовцы.
А вот капуста. Широкие кади на санях, кислый и вонький дух. Золотится от солнышка, сочнеет. Валят ее в ведерки и в ушаты, гребут горстями, похрустывают не горчит ли? Мы пробуем капустку, хоть нам не надо. Огородник с Крымка сует мне беленькую кочерыжку, зимницу, как сахар!. Откусишь щелкнет. А вот и огурцами потянуло, крепким и свежим духом, укропным, хренным. Играют золотые огурцы в рассоле, пляшут. Вылавливают их ковшами, с палками укропа, с листом смородинным, с дубовым, с хренком.
А вот вороха морковки на пироги с лучком, и лук, и репа, и свекла, кроваво-сахарная, как арбуз. Кадки соленого арбуза, под капусткой поблескивает зеленой плешкой. А вон соленье: антоновка, морошка, крыжовник, румяная брусничка с белью, слива в кадках. Квас всякий хлебный, кислощейный, солодовый, бражный, давний с имбирем. Противни киселей ломоть копейка. Трещат баранки. Сайки, баранки, сушки, калужские, боровские, жиздринские, сахарные, розовые, горчичные, с анисом с тмином, с сольцой и маком, переславские бублики, витушки, подковки, жавороночки, хлеб лимонный, маковый, с шафраном, ситный весовой с изюмцем, пеклеванный.
Везде баранка. Высоко, в бунтах. Манит с шестов на солнце, висит подборами, гроздями. Ходят продавцы в хомутах-баранках, пощелкивают сушкой, потрескивают вязки. Пахнет тепло мочалой.
А вот и медовый ряд. Пахнет церковно, воском. Малиновый, золотистый, показывает Горкин, этот называется печатный, энтот стеклый, спускной, а который темный с гречишки, а то господский светлый, липнячок-подсед.
А вот варенье. А там стопками ледяных тарелок великопостный сахар, похожий на лед зеленый, и розовый, и красный, и лимонный. А вон, чернослив моченый, россыпи шепталы, изюмов, и мушмала, и винная ягода на вязках, и бурачки абрикоса с листиком, сахарная кунжутка, обсахаренная малинка и рябинка, синий изюм кувшинный, самонастояще постный, бруски помадки с елочками в желе, масляная халва, калужское тесто кулебякой, белевская пастила, и пряники, пряники нет конца.
А вот и масло. На солнце бутыли золотые: маковое, горчишное, орешное, подсолнечное. Всхлипывают насосы, сопят-бултыхают в бочках.
Покровский рынок (Санкт-Петербург, 1902)
Пахнет соленым, крепким. Как знамя великого торга постного, на высоких шестах подвешены вязки сушеного белого гриба. Горы гриба сушеного, всех сортов. Стоят водопойные корыта, плавает белый гриб, темный и красношляпный, в пятак и в блюдечко. Висят на жердях стенами. Шатаются парни, завешанные вязанками, пошумливают грибами, хлопают по доскам до звона: какая сушка! Завалены грибами сани, кули, корзины.»
Служители церкви, конечно, должны были особенно строго соблюдать посты, даже высшие архиереи, несмотря на огромную
власть и возможности, не допускали скоромного на свой стол.
«Кормовая книга 7132-го года», например, изо дня в день фиксировала, что подавалось на стол московского патриарха Филарета в 1623 году. Посмотрим, каким было для святителя меню в Великий пост.
«В понедельник первые недели великаго поста Февраля в 9 день. у св. патриарха, кушенья не было и ествы не держано.
Во вторник. Февраля в 10 день. столовое кушенье подавали капустка крошеная студеная дворцовая.
В среду Февраля в 11 день, кушенье было в деревянных хоромах, взвар с пшеном сорочинским да с шефраном да с перцом да с ягоды, капустка студеная, горох зобанец, ядра миндальные, ягоды винныя на рожниках тридевять ягод, хрен, греночки, горшечик мазуней с перцом, горшечик мазуней с ынбирем, горшечик мазуней с шафраном, орехи грецкие.
В четверг Февраля в 12 день. ествы не держано.
В пятницу Февраля в 13 день, кушенье было в крестовой полате, шти с целым луком да с перцом квашены уксусом, капуста сечена мелка, грибки тяпоные (резанные) без масла, грибки цели без масла, горошик хлебанец без масла, лопша гороховая без масла, ядра миндальные, орехи грецкие, взвар медвеной квасной со пшеном да с ызюмом с шафраном да с перцом, горшечик мазуней с ынбирем, горшечик мазуней с шафраном, греночки, репа вареная резана в ломтики с уксусом да с хреном, 2 блюда ягод винных на рожниках, полоса дынная, полоса арбузная, патоки, яблоки, вишни».
Простые монахи тоже обычно не голодали. В Донском монастыре, например, в XIX веке, питание было скромным, но не лишенным изысканности. Для наглядности возьмем наугад меню за несколько не постных дней 19071908 годов. В четверг 4 января 1907 года к трапезе подавали: окрошку из соленой севрюги, щи «со снятками», жареный картофель. На следующий день винегрет, щи с грибами, котлеты манные, сладкий суп. 28 августа, во вторник творог с молоком, суп «со снятками», кашу гречневую с грибами. 30 декабря, воскресенье заливной судак, фаршированный грибами, щи, жареная рыба, каша молочная, булки. В первый день 1908 года монахи отведали белугу, уху, жареного леща, кашу молочную, пироги капустные и грибные. 25 декабря 1908 года, в Рождество, на стол подавались водка и вино. Конечно, такие кушанья и не снились многим инокам в ту пору, когда они были в миру и принадлежали к крестьянскому сословию.