А куда с ним денешься? говорит Дилси. Раньше хоть на луг, бывало, уведешь, пока не весь был проданный. Не держать же его во дворе у всех соседей на виду, когда он плачет.
Знаю, знаю, говорит мама. Во всем моя вина. Скоро уж меня не станет, без меня и тебе будет легче, и Джейсону. Она заплакала.
Ну, будет вам, говорит Дилси, не то опять расхвораетесь. Идемте лучше, ляжете. А его я с Ластером отправлю в кабинет, пусть там себе играют, пока
я ему ужин сготовлю.
Дилси с мамой ушли из кухни.
Тихо! говорит Ластер. Кончай. А то другую руку обожгу. Ведь не болит уже. Тихо!
На вот, говорит Дилси. И не плачь. Дала мне туфельку, я замолчал. Иди с ним в кабинет. И пусть только я опять услышу его плач своими руками тебя выпорю.
Мы пошли в кабинет. Ластер зажег свет. Окна черные стали, а на стену пришло то пятно, высокое и темное, я подошел, дотронулся. Оно как дверь, но оно не дверь.
Позади меня огонь пришел, я подошел к огню, сел на пол, держу туфельку. Огонь вырос. Дорос до подушечки в мамином кресле.
Тихо ты, говорит Ластер. Хоть ненамного замолчи. Вон я тебе огонь разжег, а ты и смотреть не хочешь.
«Тебя теперь Бенджи зовут», сказала Кэдди. «Слышишь? Бенджи. Бенджи».
«Не коверкай его имя», сказала мама. «Подойди с ним ко мне».
Кэдди обхватила меня, приподняла.
«Вставай, Мо то есть Бенджи», сказала она.
«Не смей его таскать», сказала мама. «За руку взять и к креслу подвести на это у тебя уже не хватает соображения».
«Я его и на руках могу», сказала Кэдди. Можно, Дилси, я его на руках снесу наверх?
Еще чего, крохотка, сказала Дилси. Да тебе и блохи не поднять туда. Идите тихонько, как велел мистер Джейсон.
На лестнице наверху свет. Там папа в жилетке стоит. На лице у него: «Тихо!» Кэдди шепотом:
Что, мама нездорова?
Верш спустил меня на пол, мы пошли в мамину комнату. Там огонь растет и падает на стенах. А в зеркале другой огонь. Пахнет болезнью. Она у мамы на лбу тряпкой белой. На подушке мамины волосы. До них огонь не дорастает, а на руке горит, и прыгают мамины кольца.
Идем, спокойной ночи скажешь маме, сказала Кэдди. Мы идем к кровати. Огонь ушел из зеркала. Папа встал с кровати, поднял меня к маме, она положила руку мне на голову.
Который час? сказала мама. Глаза ее закрыты.
Без десяти семь, сказал папа.
Его еще рано укладывать, сказала мама. Опять он проснется чуть свет, и повторится как сегодня, и это меня доконает.
Полно тебе, сказал папа. Дотронулся до маминого лица.
Я знаю, что я только в тягость тебе, сказала мама. Но скоро уж меня не станет, и ты вздохнешь свободно.
Ну перестань, сказал папа. Я сойду с ним вниз. Взял меня на руки. Пошли, старина, посидим пока внизу. Только не шуметь: Квентин готовит уроки.
Кэдди подошла, наклонилась лицом над кроватью, и мамина рука пришла, где огонь. Играют ее кольца на спине у Кэдди.
«Мама нездорова», сказал папа. «Дилси вас уложит. А где Квентин?»
«Верш пошел за ним», сказала Дилси.
Папа стоит и смотрит, как мы проходим. Слышно маму там, в маминой комнате. «Тс-с», говорит Кэдди. Джейсон еще идет по лестнице. Руки в карманах.
Ведите себя хорошо, сказал папа. Не шумите, не тревожьте маму.
Мы не будем шуметь, сказала Кэдди. Нельзя шуметь, Джейсон, сказала она. Мы идем на цыпочках.
Слышно крышу. Огонь видно и в зеркале. Кэдди опять подняла меня.
Идем, поднесу тебя к маме, сказала. А после вернемся к огню. Не плачь.
Кэндейси, сказала мама.
Не плачь, Бенджи, сказала Кэдди. Мама зовет на минутку. Ты же хороший мальчик. А потом вернемся.
Опустила меня, я перестал.
Пусть он посидит тут, мама, сказала Кэдди. Насмотрится на огонь, а уж после можно будет вам и учить его.
Кэндейси, сказала мама. Кэдди нагнулась, подняла меня. Мы шатнулись. Кэндейси, сказала мама.
Не плачь, сказала Кэдди. Тебе и сейчас огонь видно. Не плачь.
Веди его сюда, сказала мама. И не смей брать на руки. Он слишком тяжел. Еще позвоночник себе повредишь. Женщины в нашем роду всегда гордились своей осанкой. Хочешь сутулой быть, как прачка.
Он не тяжелый, сказала Кэдди. Я его и на руках могу носить.
А я запрещаю тебе, сказала мама. Пятилетнего ребенка на руках таскать. Нет, нет. Только не на колени мне. Поставь его на пол.
На колени к маме, тогда он замолчал бы, сказала Кэдди. Тс-с, сказала она. Сейчас вернемся к огню. Погляди-ка. Вот подушечка твоя на кресле. Видишь?