МОЗЛИ
С минуту потыкалась в сетку, как все они, я вошла. На макушке у нее была соломенная шляпа с твердыми полями, а в руке газетный сверток: я решил, что у нее должно быть центов двадцать пять, что потолчется тут и купит дешевую гребенку или туалетную воду для негров, и спрашивать пока ничего не стал, заметил только, что довольно хорошенькая, хотя нескладная еще и хмурая, и что в бумажном своем платье и с природным своим цветом лица выглядит лучше, чем с обновкой, которую надумает купить. Вернее на которую мне укажет. Надумала-то она еще до того, как вошла, я по ее виду понял. Но их торопить не надо. И я занимался своим делом, думаю, пускай Альберт ее обслужит; а он у стойки с газированной водой вдруг перестал работать и ко мне. Говорит:
Там женщина, пойди-ка выясни, что ей надо.
Что ей надо? я спросил.
Не знаю. Ничего от нее не могу добиться. Подойди к ней сам.
Тогда я вышел из-за стойки. Я увидел, что она босая, стоит спокойно и прочно, как будто привыкла босиком. Смотрит на меня без отрыва и держит сверток; глаза черные не знаю, видел ли еще такие, и незнакомая. Не помню, чтобы встречал ее в Моттсоне.
Чем могу служить? спрашиваю.
Она не ответила. Смотрит на меня и не моргнет. Потом оглянулась на людей,
которые пили воду. Потом посмотрела мимо меня в глубину магазина.
Туалетными принадлежностями интересуетесь или вам нужны лекарства?
Они, да. И опять быстро оглянулась на стойку с газированной водой. Я подумал, что ее послала за женским лекарством мать или еще кто, а она стесняется спросить. Если бы сама употребляла, не такой бы у нее был цвет лица, да и годы еще не те, чтобы она толком о нем знала. Как они им травятся просто срам. Однако у нас приходится держать его, если прогореть не хочешь.
Ага, я сказал. Вы чем пользуетесь? У нас есть
Она опять на меня посмотрела, как будто сказала «Тс-с», и опять оглянулась на стойку.
Можно в заднюю часть зайти?
Хорошо. Их надо ублажать. Время сэкономишь. Я пошел за ней в заднюю комнату. Она взялась за дверцу. Там дальше ничего нет, кроме шкафа с прописями. Что вы хотели? Она остановилась и посмотрела на меня. Будто крышку сняли с ее лица, с ее глаз. Главное, с глаз: там и тупость, и надежда, и угрюмое желание получить отказ все вместе. Но что-то у нее стряслось, я это видел. Что у вас стряслось? спросил я. Скажите, что вам нужно? У меня много дел. Я не хотел ее подгонять, но у нас ведь не столько времени, сколько у них.
Женские неприятности, говорит она.
Ага. И только-то? я подумал, что она моложе, чем выглядит, испугалась первых или проходят не совсем нормально, как бывает у молодых женщин. А где твоя мама? У тебя есть мама?
Она там, в повозке.
Ты бы с ней поговорила, до того, как принимать лекарство. Любая женщина тебе все объяснит. Она посмотрела на меня, я на нее и спросил: Сколько тебе лет?
Семнадцать.
А-а. Я думал, у тебя Она смотрит внимательно. Но у всех у них глаза такие, как будто они без возраста и знают все на свете. У тебя чересчур все правильно или наоборот, не совсем?
Она перестала смотреть на меня, но не пошевелилась.
Да, говорит. Так, наверно. Да.
Что «да»? я спрашиваю. Ты сама не знаешь? Это срам и преступление; но все равно же они у кого-то купят. Она стоит и на меня не смотрит. Ты хочешь чем-нибудь остановить? Так?
Нет. В том-то и дело. Уже остановилось.
Ну, и чем я тебе А у нее лицо потуплено они все так делают, когда рядятся с мужчиной: чтобы не знал, откуда ждать подвоха. Ты ведь не замужем?
Нет.
Ага. И давно у тебя остановилось? Месяцев пять, поди?
Нет, два всего.
Ну так в моей аптеке ничего для тебя нет кроме соски. Советую тебе купить, пойти домой и сказать папе, если он у тебя есть, и пусть он заставит кое-кого выправить тебе брачное свидетельство. Больше тебе ничего не нужно?
А она стоит по-прежнему и не смотрит на меня.
Я заплачу, у меня есть деньги.
Свои, или он такой молодец, что дал тебе деньги?
Он дал. Десять долларов. Сказал, должно хватить.
В моей аптеке ни тысячи долларов не хватит, ни десяти центов. Послушайся моего совета, ступай домой и скажи папе, или братьям, если братья есть, или первому встречному по дороге.
Она ни с места.
Лейф сказал, что можно купить в аптеке. Велел сказать вам, что мы с ним никому-никому не будем говорить, где купили.
Хотел бы я, чтобы твой драгоценный Лейф сам сюда пришел; вот чего я хотел бы. Не знаю, может, тогда я его хоть немного зауважаю. Вернешься, можешь так ему и передать, если он еще не удрал в Техас, хотя я в этом очень сомневаюсь. Я честный фармацевт, сорок шесть лет посещаю церковь в этом городе, держу аптеку, ращу детей. Знал бы, кто твои родители, сам бы с удовольствием им сказал.
Тут она на меня посмотрела глаза и лицо опять стали озадаченными, как тогда, за окном.
Я не знала. Он сказал, можно что-то купить в аптеке. Сказал, что, может, не захотят продать, но если у меня будет десять долларов и пообещаю никому не говорить
Он говорил не про мою аптеку. А если про мою или мое имя назвал, я предлагаю ему это доказать. Я предлагаю ему повторить это вслух или подам на него в суд по всей форме так ему и передай.