Сегодняшнее их столкновение прошло не менее импульсивно и лихорадочно, чем первое, так что оба решили, что здесь и сейчас пора притормозить. Когда Северус решительно шепнул:
Приготовься, ведьма, они бесследно исчезли, и на этот раз единогласно выбрав неприкосновенность частной жизни.
Страстные глаза
Стоило нашим любовникам оказаться в спальне Снейпа, как их губы вновь слились в жгучем поцелуе. Крепкие руки беспрепятственно блуждали по телу Гермионы, разведывая и прокладывая маршруты, исследуя и запоминая каждую низину и возвышенность этой желанной «территории». А требовательные губы не прекращали напора, не оставляя ей времени для колебаний.
Когда парочка сочла необходимым сделать перерыв, для того чтобы набрать в опустевшие лёгкие воздуха, черноволосый маг пробормотал, неторопливо касаясь губами чувствительного местечка за ухом Гермионы:
Не желаешь вначале отужинать? Сегодня у нас в меню французская кухня, и, ожидая ответа, проследил кончиком языка контур её мочки.
Тихо вздохнув, она поспешно пробормотала:
Откажись от ужина, Северус. Утром он превратится во французский завтрак.
Издав хриплый смешок, он
довольно протянул:
Как скажешь, ведьма.
Внезапно Гермиону снова так ловко развернули, что она оказалась прижата к Северусу спиной, а в ягодицы настырно упёрся его жёсткий член. В следующую секунду, застав врасплох, на неё обрушился с поцелуями горячий рот. Голодно и жадно лаская и прикусывая обнажённую кожу шеи, Снейп заставлял её дрожать и негромко поскуливать.
Вскоре пространство комнаты наполнилось хриплыми стонами, тихими всхлипами, сбитым дыханием и приглушёнными вздохами. Хозяином положения являлся, конечно же, Северус, который полностью контролировал любые движения Гермионы. Сдавленное рычание вместе с изредка срывающимися не слишком крепкими ругательствами вибрацией проходились по её коже, возбуждая ещё сильней, почти заживо сжигая.
Твёрдо удерживая ведьму на месте, Снейп занялся деликатной задачей: принялся расстёгивать её одежду. Дюйм за дюймом ловкие пальцы раскрывали малиновое платье, даря жадным, изголодавшимся губам всё больше простора для поцелуев, позволяя им пощипывать и облизывать нежную кожу. Не раз во время этого мучительно медленного исследования её тела Гермиона пыталась повернуться к Северусу лицом. Однако каждый раз, бормоча низким голосом:
Не двигайся, ведьма, он не позволял ей сделать это.
Ни её стоны, ни жалобные вскрики, ни даже нежное:
Северус, пожалуйста, не сработали.
Зельевар оставался непоколебим. И Гермиона стонала, трепеща и задыхаясь, но позволяла доставлять ей удовольствие так, как ему это нравилось.
К тому времени, как чуткие руки Снейпа отыскали путь к отяжелевшим от возбуждения полушариям груди и начали ласкать их упругую мягкость, дразня затвердевшие, молящие о прикосновениях соски, Гермиона окончательно потеряла голову. Не выдержав возмутительно длинной прелюдии, она потянулась к Северусу и, ухитрившись обхватить за шею, восторженно выгнулась, вжимаясь в его тело своим. И в тот момент, когда оба застонали, выдавая отчаянную нужду друг в друге, наш строгий поборник тотального контроля наконец решил, что пришла пора отправиться в постель.
После первых же парных шагов в том направлении, малиновое платье (полностью расстёгнутое к этому мгновению) соскользнуло на пол, собравшись возле ног Гермионы поразительно яркой лужицей и оставив её одетой только в трусики телесного цвета. Именно эти трусики, промокшие в причинном месте, привлекли внимание черноволосого мага, рождая в его горле глубокий гортанный звук. Тут же нашу хрупкую ведьму словно ураганом смело в стальные объятья, и в следующее мгновение оба оказались на кровати, а Гермиону уложили на живот.
Спустя считанные секунды Снейп стоял на коленях, а его руки требовательно оглаживали дерзко выпяченный зад прекрасной ведьмы. Благодарно мурлыча что-то себе под нос, наш зельевар облизывал и зацеловывал идеально круглую попку Гермионы, уделяя равное внимание каждой налитой, словно спелый плод, половинке. Не обошёл он вниманием и шёлковые трусики: его влажный язык промочил их ещё больше.
Видимо, именно круглые женские попки оказались слабостью стойкого Северуса Снейпа. Кто бы мог подумать, а?
Только решив, что уделил этой части её тела заслуженное количество внимания, он позволил Гермионе развернуться. И снова их губы встретились в горячем, страстном поцелуе...
Спустя несколько минут, отвлёкшись от этого приятного занятия, Северус перенаправил внимание на её пылающее от возбуждения, влажное от выступившей испарины тело. Его губы и язык властно проследили все контуры, выпуклости и впадинки, мягко погладили заострённые пики сосков, погрузились в ямку пупка, а затем решительно спустились к самому влажному и тёплому местечку.
Одним нетерпеливым движением зельевар развёл округлые колени Гермионы, повелительно рыкнул:
Откройся, и зарылся внушительным носом между её бёдер.
Ей только и удалось выдохнуть:
Северус, о Боже! прежде чем мешавшие обоим трусики оказались отброшены куда-то в сторону, а её чуть заживо не сожрал изголодавшийся по ласкам любовник.