Крессида взглянула на сэра Клинтона:
Вы и в самом деле начальник полиции? спросила она. Вы почему-то не соответствуете моему представлению о начальнике полиции.
Я сейчас в отпуске, легко отозвался сэр Клинтон. Возможно, от этого и выгляжу иначе. Но мне обидно, что я не дотягиваю до вашего идеала, тем более в собственной области. Если бы вы сказали, чего же мне не хватает, возможно, я смог бы этим обзавестись. Так что же мне нужно? Полицейские ботинки? Кустистые брови? Или зажатый в руке блокнот, или увеличительное стекло, или еще что-нибудь в том же духе?
Не совсем. Мне просто казалось, что вы должны выглядеть как-то более официально.
Что же, это в каком-то смысле комплимент. Большую часть жизни я провел в попытках не выглядеть официально. Я ведь не родился начальником полиции, знаете ли. Когда-то, на другом конце света, я был простым детективом.
Правда? Но тогда моему представлению о детективах вы тоже не соответствуете!
Сэр Клинтон рассмеялся.
Боюсь, вам нелегко угодить, миссис Флитвуд. С мистером Уэндовером так же трудно. Он ревностный читатель классики, и он просто не в состоянии представить детектива без пронзительного взгляда и увеличительного стекла. Одна мысль о детективе, лишенном этих атрибутов, оскорбляет его лучшие чувства. Единственное, что меня спасает, я больше не детектив. И Уэндовер теперь утешает себя, отказываясь верить, что я когда-то им был.
Уэндовер принял вызов.
Когда ты был детективом, я лишь однажды видел тебя за работой, сообщил он. И должен признаться, что твои методы меня просто ужаснули!
Совершенно верно, согласился сэр Клинтон. Знаю, я ужасно разочаровал тебя в том деле Мэйза. Даже конечный успех не оправдывает средств, привлеченных для его достижения. Давай обойдем этот случай молчанием!
Тем временем компания уже достигла дверей, и, после нескольких прощальных слов, Крессида с мужем вошли в отель.
Приятная пара, заметил Уэндовер им вслед. Мне нравится молодежь такого типа. Они как-то заставляют почувствовать, что новое поколение ничуть не хуже своих родителей и что само оно гораздо меньше беспокоится на этот счет. Восстанавливает веру в человечество и тому подобное
Да, согласился сэр Клинтон. Глаза его слегка заблестели. К таким людям инстинктивно проникаешься симпатией. Это все из-за манеры держать себя. Помнится, однажды я столкнулся с одним человеком прекрасный парень, полный обаяния, людей к нему тянуло как магнитом
Голос его стих, словно он потерял интерес к собственному рассказу.
И что же? поинтересовался Уэндовер, почувствовав, что конец истории наступил слишком рано.
Он оказался самым опытным карточным шулером на всем лайнере, мягко закончил сэр Клинтон. Обаятельные манеры составляли одно из его преимуществ.
Раздражение Уэндовера было наигранным лишь наполовину:
Клинтон, это подло! Я не люблю, когда ты вот так бросаешь грязные намеки. Любому понятно, что девушка эта необычная. Но единственное, что в связи с этим приходит тебе в голову карточные шулеры!
Возмущение друга, казалось, пристыдило сэра Клинтона.
Ты совершенно прав, старина, согласился он. Эта девушка и правда необычная. Мне о ее жизни ничего не известно, но нетрудно заметить, что с ней случилась какая-то беда. Она выглядит так, будто вначале мерила мир по собственным меркам, всем доверяла. А потом что-то ее страшно потрясло. По крайней мере, я готов поклясться, что это написано в ее глазах. Раньше я уже видел такое выражение.
Друзья вошли в отель и уселись в холле. Уэндовер взглянул на улицу между планками оконного переплета.
Когда на этом поле поиграют год или два, здесь станет очень хорошо. Я не удивлюсь, если Линден-Сэндз приобретет настоящую популярность.
Сэр Клинтон собирался ответить, когда в дверях появился мальчик-посыльный и, мерно вышагивая вдоль холла, принялся монотонно, нараспев повторять:
Номер восемьдесят девять! Номер восемьдесят
девять! Номер восемьдесят девять!
Сэр Клинтон резко выпрямился и щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание мальчика.
Это номер моей комнаты, пояснил он Уэндоверу. Но я представить не могу, кому бы я мог понадобиться. Меня здесь никто не знает.
У вас номер восемьдесят девять, сэр? спросил мальчик. Там вас кто-то спрашивает. Он сказал, его зовут инспектор Армадейл.
Армадейл? Какого черта ему может быть нужно? воскликнул сэр Клинтон. Проведите его сюда, пожалуйста.
Через минуту в холле появился инспектор.
Полагаю, у вас какие-то важные новости, инспектор, приветствовал его сэр Клинтон. Иначе бы вас здесь не было. Но даже не могу представить, что привело вас сюда.
Инспектор Армадейл мельком взглянул на Уэндовера, а потом, не отвечая, посмотрел в глаза сэру Клинтону. Тот понял значение его взгляда:
Инспектор, это мой друг, мистер Уэндовер. Он мировой судья и абсолютно надежный человек. Если вы приехали по делу, можете смело при нем говорить.
На лице Армадейла отразилось явное облегчение.
Я действительно по делу, сэр Клинтон. Сегодня утром нам позвонил линден-сэндзский врач. По его словам, уборщик из большого дома, расположенного неподалеку отсюда, они называют его Фоксхиллз был найден мертвым рядом со своим коттеджем. Доктор Рэффорд отправился осмотреть тело. Сначала он решил, что причина смерти апоплексический удар. Но потом он заметил на теле какие-то подозрительные следы и теперь не хочет давать свидетельство о смерти. Он сразу же передал дело в наши руки. В округе нет никого, кроме констебля, поэтому я сам приехал, чтобы во всем разобраться. А потом мне пришло в голову, что вы остановились в местном отеле, и я решил заехать по пути на место происшествия.