С Ниной, к сожалению, было по-другому. Я не сомневался, что отчаянный крик, услышанный нами десять минут назад, принадлежит именно ей. Так что случилось? Акира начал над ней измываться?
Но в этом случае она должна была бы кричать, не останавливаясь, на протяжении всего процесса, да и некоторое время после, ведь так?
Я бежал уже двадцать минут. В легких, пострадавших от дыма и горячего воздуха, будто горел бензовоз, ноги, особенно бедра, немели от напряжения. Я вошел в какое-то медитативное состояние: правой, левой, выдох на третий шаг (осторожно, ветка!), повторяй Я старался не размышлять над тем, сколько мне еще нужно пройти, не сбился ли я с пути. Подобные мысли приводят лишь к нерешительности, невозможности действовать. Единственной правильной стратегией было продолжать движение. Бежать до тех пор, пока я не найду Мел и Нину, бежать, не обращая внимания на боль.
Сколько? Сколько я уже двигался? Я потерял счет времени. Усталость валила меня с ног. Воздух жег глотку, мой вес словно вырос в два раза, я еле тащился, передвигая ноги, как зомби, на грани того, чтобы признать поражение. Мне надо было дождаться полиции, все организовать, а сейчас я заблудился и никому не могу помочь
Следующий шаг был шагом в пропасть. Земля подо мной просто исчезла. Невыносимо долгую секунду я плыл в воздухе, ожидая неизбежной встречи с чем-то внизу. Когда я приземлился, было ощущение, словно меня с размаху ударили по морде сковородой. Из глаз посыпались звезды. Рот наполнился кровью, гораздо быстрее, чем тогда, когда я получил по носу от покойного теперь лесника. Я лежал на животе, в состоянии шока, лежал и харкал кровью, которая все лилась и лилась, соленая на вкус и тягучая, как сироп.
Темень вокруг была абсолютной. Я попытался открыть глаза. Нет, они уже открыты. Видимо, я упустил фонарик, из него вылетели батарейки, и вот теперь я остался без источника света.
Я попытался приподняться и тяжко застонал. Что-то было не так с левой рукой, в плече или предплечье, я не мог понять точно. Вся левая половина тела страшно болела. Я пошевелил правой рукой. Она работала. Я поднес ладонь к лицу. Все было в липкой крови. Я ощупал подбородок, онемелые и залитые кровью губы. Потом я обратил внимание на дыхание: оно было слишком громким и как будто доносящимся снаружи. Оно звучало так, будто дышал не я.
Я наполнил легкие воздухом и задержал выдох. Звук дыхания у меня под боком не прекратился.
Это не я дышу!
Я вскочил на ноги, здоровой рукой нащупав каменную стену позади. Я начал на ощупь передвигаться вдоль стены громадного кратера. Добравшись до места, подходящего для лазания, я забрался на широкий каменный выступ, не обращая внимания на острые камни, режущие ладонь и колени. Я все ждал, когда из темноты высунется рука и схватит меня за лодыжку.
Я продолжил карабкаться наверх. Нащупав наконец край кратера, я выполз из провала. Бросив взгляд вниз, я заметил большую черную тень рядом с местом, куда я приземлился.
Это просто олень. Олень, лежащий на боку.
Я с облегчением выдохнул.
Возможно, я спугнул его, и он упал в пропасть. А может, животное уже находилось в провале до моего падения.
Олень издал какой-то звук.
Я отошел от края провала и присел, прислонившись к дереву. Проверил левую руку. По крайней мере, она не сломана, как я боялся. Чувствительность быстро возвращалась. К сожалению, на этом хорошие новости заканчивались. Я выбился из сил. Я держался исключительно на силе воли, но сейчас потерял всякую собранность. Мои жалкие попытки прошли впустую. У меня больше нет никаких догадок относительно направления движения.
Я медленно погружался в пучину отчаяния. Я почувствовал, будто улетаю куда-то. Может, мне следует просто лечь, закрыть глаза и отключиться. Не будет больше боли. Не будет страданий. Мел больше нет, кого я обманываю, ее больше нет, мне никогда не отыскать ее.
Тишину ночи разорвал второй вопль.
В этом крике были мольба о помощи, страх, злость.
Стоя на коленях, я поднял голову.
Все затихло. Но кричали где-то поблизости.
Я отошел от дерева и тут же увяз в паутине, густой, липкой. Я в раздражении махал руками, пытаясь разорвать шелковые нити, но лишь натыкался на новые. Они были абсолютно невидимыми в темноте.
Откуда ее тут столько? Разве такое возможно? Или я тронулся головой? Стряхнув наконец паутину, я вдруг нащупал рукой что-то у себя на шее. Инстинктивно схватил находку, уже понимая, что это паук. Он был большой, волосатый и разбухший. Я с отвращением бросил его в темноту.
Еще пару минут спустя, когда я уже всерьез задумался, не послышался ли мне этот крик, я заметил отблески костра.
43
мог увидеть. Я легко мог представить себе девушек безвольно свисающими с узловатого сука, словно две тряпичные куклы, которые раскачивает несуществующий ветер.
Я отогнал от себя пугающие образы и сосредоточился на костре. Рядом был виден лишь один черный силуэт. Я не понимал, что это значит.
Где все остальные?
Я притаился за деревом. Падая в кратер, я выронил копье, которое нес в руках, и теперь пришлось достать из рюкзака новое. В запасе оставались еще два. Я попробовал пальцем заостренный конец острое. И все же эти палочки не придавали мне уверенности. Хироши не врал: Акира оказался действительно крепким орешком. Да и толпа его ублюдков была не слабого десятка. Я рассчитывал только на эффект неожиданности своего нападения, однако мое состояние было таким, что на меня сейчас не поставил бы ни один букмекер в Вегасе.