Когда я немного пришел в себя, я отправился на поиски колодца, откуда Хироши принес нам воду. Он оказался прямо за пылающим домиком. Хотя мы утолили жажду час назад, сейчас она снова жестоко мучила меня. Я жадно выпил и вылил на себя ведро воды, потом, набрав еще одно, отвязал его от цепи на вороте и принес Джону Скотту.
Я молился, чтобы полиция приехала с собаками, как предполагала Мел. Сейчас это было нашей единственной надеждой на то, что мы найдем ее и Нину. Я бы смог отвести копов к нашему лагерю, где Нил получил бы наконец помощь, и собаки взяли бы след, обнюхав какую-нибудь одежду Мел: свитер, в котором она спала, или нижнее белье, наконец. Она не мылась два дня. Запах должен быть сильным.
Эй, позвал я Джона.
Мы сидели бок о бок, наблюдая за погибающей в огне хижиной.
Да?
Спасибо.
Э-э?
Ты спас мне жизнь.
Бывают промахи.
Я серьезно.
Я тоже. Я искал Мел.
Я поглядел на Джона. Его губы растянулись в едва заметной улыбке, хотя взгляд оставался отрешенным.
Все же ты меня спас.
Ты бы так же поступил.
Так же? Наверное. Надеюсь, что так же.
Как ты нас нашел?
Я слышал, как вы орете в лесу, как резаные. В основном Мел и Нина, но твой голос я тоже слышал.
Я с трудом мог вспомнить схватку в лесу. Видимо, я настолько был сосредоточен на непосредственных задачах в каждый момент времени, что не запоминал деталей, или не имел времени осознать происходящее.
Ты с этим нормально передвигаешься? Я кивнул в сторону самодельного костыля, сделанного из раздвоенной ветки и какой-то перекладины.
Так себе.
Ты шел по крестам, которые мы оставили?
Пока они не закончились.
Оттуда мы побежали.
Я не знал, что делать, но снова услышал крики Мел. Тогда я вышел сюда.
В горящем строении обрушилась несущая балка, увлекая за собой с грозным грохотом большую часть кровли.
Я вспомнил о бутылке водки у себя кармане. Откупорив ее, я сделал большой глоток. Передал Джону Скотту.
Для ноги. И как анестезия.
Отпив немного, он сказал после недолгого размышления:
Мел рассказывала мне о тебе.
Да?
Твой брат погиб, да?
Я не ответил.
Хреново. Он помолчал. У меня тоже погиб старший брат.
Я взглянул на Джона.
Они его жена. Мел не рассказывала тебе?
Я покачал головой.
Они шли по центру города. Просто шли по улице, возвращались с работы. Было ветрено. Порывом сдуло стену и убило их обоих.
Стену?!
Он еще отпил из бутылки.
Чертова дерьмовая стена из дерьмового кирпича вдоль всего тротуара. Фундамент потрескался. От ветра это дерьмо завалилось и пристукнуло их.
Мне жаль.
Это случилось восемь лет назад. Он был намного старше меня. Но, знаешь, такие вещи меняют людей. Они делают тебя нерешительным, что ли.
Что ты имеешь в виду?
Хоть немного, но все же.
Что ты имеешь в виду под «нерешительным»?
Я о жизни. О выборе, который надо сделать.
Что за выбор?
Серьезный выбор. Когда тебе надо принять важное решение.
Не знаю, я так не думаю.
Потому что ты до сих пор не сделал никакого выбора.
Ты о чем вообще, чувак?
Мел классная. И вы хорошо смотритесь.
Я ничего не ответил.
Не дай ей уйти.
Я не планировал, сдержанно сказал я.
В этом и фокус. В том, что ты ничего не планируешь. Вы сколько вместе, четыре года? Почему ты еще не сделал ей предложение?
Я не готов.
Ты ее любишь?
Серьезно? Я действительно говорю об этом с Джоном Скоттом?!
Так любишь?
Да, люблю.
То, что ты потерял брата, не значит, что ты потеряешь Мел.
Я и не считал так.
О нет, считал. Я знаю. Я был в той же шкуре. Некоторые люди, потеряв близкого человека, начинают бояться одиночества. Они становятся цепкими, липкими, стараются ничего в жизни не упустить, сидят на одном месте. Другие, как ты и я, ведут себя с точностью до наоборот. Мы начинаем бояться близости. Мы не чувствуем вкуса жизни, отталкиваем людей. Мы считаем, что нам не придется снова переживать боль утраты, если мы никого не будем подпускать к себе.
Я много раз слышал всю эту чепуху популярной психологии, однако теперь, после всего пережитого в этом лесу, когда я рисковал навсегда потерять Мел, эти заезженные фразы звучали будто откровение.
Я постоянно отталкивал Мел, точнее, совместную жизнь с ней. Я был так сосредоточен на будущем, на всем том, что могло произойти или не произойти, что утратил способность жить в настоящем, и теперь
Издалека донесся крик.
Я вскочил на ноги.
Это Нина, воскликнул Джон Скотт, указывая рукой туда, где кричали. Там!
Я схватил копье и фонарик.
Джон Скотт тоже поднялся.
Останься и дождись полиции, сказал я ему.
Черта с два!
У тебя нога сломана, придурок!
Я такое не пропущу!
Времени на препирания не было. Я развернулся и побежал в сторону леса.
Итос! Погоди! Джон Скотт трезво оценил свою скорость передвижения, снял со спины рюкзак и протянул мне. Из-под клапана торчали три секции от палаточного каркаса. Я успел их хорошенько заточить.
Я закинул рюкзак на плечо.
Спасибо Джон.
Давай. Сохраняй хладнокровие. И выбей дерьмо из этих ублюдков.
42
Джон Скотт сказал, что слышал крики, но неизвестно, когда это было: во время допроса Хироши и штурма нашего укрытия или позже, когда я валялся без сознания. Я надеялся, что Мел была в обморочном состоянии. Мне казалось, что это могло защитить ее, хотя бы в первое время. Не будет же он насиловать ее в таком положении? Или будет? По меньшей мере, будучи без сознания, она бы не осознавала, что ее украла и тащит в глубь Леса Самоубийц банда дикарей.