Я сжал зубы.
Почему он выводит меня из себя?
Я услышал, как он спрашивает о теле, увидел, как Томо и Нил отрицательно качают головами. Потом Томо увлеченно начал о чем-то рассказывать. Из того, что мог расслышать, я заключил, что они нашли еще несколько лент. Бен с Ниной подошли к ним.
Пойдем, Мел потянула меня за руку, вставая с земли.
Я сейчас, ответил я.
Томо что-то вещал о своих открытиях, потом Джон Скотт начал рассказывать про найденную переноску для собак. Решив, что пора прервать свои размышления, я встал и присоединился к компании.
Томо и Нил нашли еще одну ленту, ввела меня в курс дела Мел.
Ленту и веревку!
Вы проследили, куда они идут?
Мы шли по ленте, пока не обнаружили веревку, сказал Нил. И тогда вернулись.
Джон Скотт спросил:
Никто не хочет проверить,
куда они ведут?
Мы с Ниной в деле, сказал Бен. Определенно!
Я уже наигрался, отказал Нил. Думаю, мне лучше здесь посидеть.
Но я забыл дорогу, заныл Томо.
Томо, черт побери! цыкнул Нил.
Правда!
Ты нам нужен, старик. Джон Скотт похлопал Нила по плечу с идиотской голливудской улыбочкой. Мел?
Мы договаривались провести здесь еще час, ответила Мел. Я думаю Я думаю, что нам надо убираться отсюда.
Из леса? удивился Джон. У тебя не получится. Ты не сможешь пройти весь этот путь обратно до темноты.
Почему бы нам просто не остаться здесь?
Здесь? Здесь человек умер. Хочешь тут ночевать? Рядом с этой могилой?
Мел насупилась.
Послушай, Джон Скотт пошел в наступление, если ты думаешь, что мы можем заблудиться, то это не так. Мы просто будем держаться ленты.
Нам нужно собрать дрова.
Соберем по дороге.
Мел покачала головой, закусив нижнюю губу. Я видел, насколько она взволнована. Возбуждение после падения в провал уже оставило ее, но было заметно, что это приключение потрясло ее гораздо больше, чем я считал. Я снова пожалел, что потащил ее с собой на Фудзи. Это был эгоистичный поступок. Постоянно я ловил себя на том, что делаю только то, что хочу сам.
Я пойду с тобой, Мел, попытался я успокоить ее. Мы найдем комнату
Вы меня слышите вообще? встрял Джон Скотт. Вы не успеете выйти отсюда до темноты.
Справимся.
И упадете в еще одну дырищу!
Ты заткнешься, умник?
Хватит! воскликнула Мел. Эй вы, двое! Хватит уже, черт возьми, бодаться! Она шумно выдохнула. Мы не пойдем назад. Во всяком случае, не сейчас, не в темноте. И не останемся на этой поляне, возле места гибели. Значит, мы пройдем немного дальше и поставим палатки. Зажжем костер, и все будет хорошо.
Джон Скотт издал очередной идиотский армейский вопль: «Йухху!»
Видимо, и остальные приняли такое же решение.
В японских супермаркетах гораздо больший выбор вкусной и здоровой еды, чем в других странах, в особенности в США. Я вновь убедился в этом, когда каждый погрузился в истребление своих припасов, купленных в магазинчике на станции. Мел налегала на чашку с пшеничной лапшой. У Нила был квадратный поднос с жареной гречневой лапшой в соевом бульоне. Джон Скотт пожирал суши и салат. Томо и израильтяне достали каждый свой бенто-бокс одноразовую коробочку с ланчем.
У меня была припасена порция онигири слепленного в комок и завернутого в водоросли риса. Я надеялся, что мне попался онигири с тунцом, но из-за того, что так и не научился читать кандзи, оказалось, что я приобрел умебоши с маринованной сливой. Это оказалось не очень аппетитно.
Не понимаю я этого, промолвил Джон Скотт, с философской задумчивостью уставившись на свое суши. Самоубийство, и все это
Что ты имеешь в виду? спросил Бен.
Почему люди кончают с собой? Что настолько плохое может произойти в жизни, что надо вышибать себе мозги? Я имею в виду, все равно всегда найдется какой-нибудь бедолага, у которого дела идут еще хуже. Вы думаете, что вы в заднице, потому что просрочили ипотеку? Хорошо, у меня есть знакомый, которому отрезало обе ноги поездом. И это самый счастливый чувак, которого я знаю!
Бен пожал плечами.
Я думаю, это зависит от человека. Каждый воспринимает плохие события по-своему. Это зависит от как это называется? Темперамента.
Джон Скотт покачал головой и сказал:
Надо просто смотреть в глаза тем проблемам, которые перед тобой стоят. Был один чувак Это реальная история, я вам не заливаю. Во-первых, он был самым низким в классе. Он всегда был мелкий. А еще у него был девичий голос, и он постоянно использовал такие, знаете, женственные жесты. Если б вы его увидели тогда, вы бы поклялись чем угодно, что он гей. Но нет! Вы будете смеяться, когда я скажу вам его имя. Просто офигеете! Но я вам пока не буду говорить, как его зовут, сами отгадаете. Короче, вы, наверное, думаете, что хуже уже некуда, да? Сутулый мелкий хрен, у которого никогда не будет телочки, ага? О'кей, тогда добавлю: ко всему, он был черным парнем посреди белого городка в Миннесоте. В общем, если чуваку свезло сегодня не огрести от гомофобов, то его точно обрадуют расисты. Чтобы подвести черту: он ведь прекрасно знал, что никогда не станет выше, белее или брутальнее, да? Идеальный кандидат на то, чтобы прийти в школу с папиным ружьем. Так вот знаете, что он сделал?