Тогда мы просто соберемся здесь через два часа.
Ну как, договорились? воскликнул Джон Скотт.
Да, чувак! ответил Томо.
Джон Скотт обратился к Нилу:
А ты что думаешь, старина?
Нил задумчиво глядел в глубь леса.
Не знаю, не знаю. У меня плохие предчувствия по поводу этого места.
Конечно, у тебя предчувствия! У нас у всех предчувствия. Это ж до чертиков жуткое местечко! Но мы уже прошли всю дорогу, мы близко от какой-нибудь находки.
Дружище, в том-то и дело. Понимаешь ли, я не уверен, что хотел бы найти что-то.
Ты не хочешь найти труп?
Мы не принадлежим этому месту. И нам не стоит тут находиться, это неуважительно.
Мел закивала.
Ладно, кто-то еще желает слиться?
Это подстегнуло Нила:
Эй, парень, я не сливаюсь!
Тогда пойдем
с нами.
Да, чувак, вздохнул Томо. Не будь трусом.
Нил поднял обе руки.
Эй, я не трушу! Ладно, я в деле, если это наконец заткнет вас двоих.
У-ху! завопил Джон Скотт, выражая триумф, и поглядел на нас с Мел.
Хотя я определенно начал сомневаться в правильности того, что мы делали, стрелки на деревьях подстегнули мой интерес.
И Джон Скотт был прав. Мы уже проделали такой путь, к чему останавливаться сейчас? Надо лишь пройти еще чуть-чуть, чтобы увидеть, что скрывается за поворотом. Потом мы сможем разбить лагерь, поесть и отдохнуть, чтобы завтра покинуть это место с чувством выполненного долга.
Мел увидела решимость у меня во взгляде и поддалась:
Еще один час, произнесла она. И хватит.
Еще один час, согласился Бен, улыбаясь. О'кей, мы с Ниной пойдем налево, кто желает присоединиться?
Я с вами, ответил Джон Скотт.
Он раздавил сигарету сапогом, пожелал нам удачи и устремился в чащу, будто бойскаут, мечтающий о новой нашивке за какое-нибудь достижение.
Израильтяне помахали нам рукой и направились за ним.
И стало их четыре, спокойно произнес Нил.
6
Больше всего проблем доставляли сети лавовых трубок. Дважды мы проходили участки, на которых магма застыла с огромными воздушными пузырями под поверхностью, а потом провалилась под тяжестью деревьев, образуя устрашающие кратеры по пять метров шириной. Мы с осторожностью обходили скрытые под прошлогодней листвой и забитые камнями провалы. Если провалиться в подобную дыру, то, даже если тебя не убьет падение, ты порежешься об острые края и истечешь кровью еще до прибытия помощи.
Единственным плюсом такой затейливой топографии было то, что я сосредоточился на самой тропе, и потому мои мысли уже не занимали висельники и быстро наступающая ночь.
Когда мы остановились для передышки, я достал из рюкзака литровую бутылку воды и пустил ее по кругу. Она вернулась ко мне почти пустой. Я с легким сердцем прикончил ее, зная, что в рюкзаке Мелинды есть еще пол-литра, которые помогут нам протянуть до утра.
Томо отошел по нужде за ближайшее дерево. Я последовал его примеру. Пока я стоял, повернувшись спиной к остальным и глазея на деревья, меня вдруг поразила одна отрезвляющая мысль. Если мы потеряем дорогу, то можем остаться здесь навсегда. Да, нас предупреждали об этом надписи на табличках, и Мел говорила мне об этом, но только сейчас я оценил всю серьезность этой угрозы.
Потеряться в Лесу Самоубийц.
Мы с Томо вернулись к группе одновременно. Затягивая ремень, он похвастался, что его член успел вырасти с тех пор, как он в последний раз отливал.
Ну и как ощущения от похода? спросил я остальных.
Я устала, ответила Мел.
Я голоден, заявил Томо.
Я устал и голоден, резюмировал Нил.
Я кивнул.
Давайте еще полчаса. Потом поворачиваем назад и перекусываем.
Мел посмотрела туда, откуда мы пришли.
А ты уверен, что мы знаем, как вернуться?
Я знаю дорогу, ответил я.
Потому что если вдруг мы сбились и пошли по кругу
Я знаю дорогу, повторил я.
Я думаю, мы всегда сможем докричаться.
Действительно. Если мы начнем звать на помощь, Джон Скотт и израильтяне, скорее всего, услышат нас и смогут найти. Или же Мел может позвонить Джону и попросить его покричать, чтобы мы смогли вернуться на их голоса. Хотя нежелательно было бы давать Джону такой повод над нами поглумиться. Но, как я считал, нам, скорее всего, не понадобится его помощь.
Мы продолжили наш путь в направлении, которое указывала стрелка.
Дорога пошла в гору, и я почувствовал одышку. Хорошо, что я бросил курить. В моей голове явственно звучал голос Мелинды: «Видишь? Я же говорила, что тебе надо бросать». Она всегда говорила что-то подобное. Если мы шли в ресторан и он оказывался хорошим, она заявляла: «Видишь? Я же говорила, что нам стоило сюда прийти». А если фильм оказывался увлекательным, я слышал: «Вот видишь! Я же говорила, что фильм интересный!»
Томо поднял какой-то длинный стебель, который тянулся так далеко, насколько хватало взгляда, и сказал:
Пойдем по нему, тогда не потеряемся.
Но всего через пять метров он взвизгнул и отбросил лозу в сторону.
Я бросился
к нему, уверенный, что его кто-то укусил.
Что случилось, Томо?
Он помочился на меня!
Что?!
Потрогай!
Я осторожно поднял стебель. Поверхность была сухая и шершавая.
Там! Он указал на кусок стебля чуть дальше от меня.
Ага, вижу. Пятнадцать сантиметров стебля было покрыто какой-то жидкостью. Больше мокрых участков на растении не было.