От этой мысли у меня сжалось сердце я искренне наслаждалась компанией своего умного брата.
То, почему я пошёл на такие меры и решился отыскать тебя столь вопиюще элементарным методом, о котором, конечно, должен был подумать ещё год назад, никак не связано с Майкрофтом.
Что же случилось?
Нечто крайне странное. С нами прелюбопытным способом связалась наша мать.
Глава девятая
Так она жива?! воскликнула я, невольно признавая вслух свой Потаённый страх: ведь мама не писала мне уже много месяцев, и я боялась, что её больше нет с нами... Грубо говоря, её никогда с нами и не было. Что там сказала цыганка про стрелу, запущенную в небо, и сову в лунной ночи? И про караван с прекрасными лошадьми, чёрный в белых звёздах? Разве не могло это быть туманным намёком на то, что мама отошла в мир иной, попрощалась с земной жизнью, поднялась к небесам?.. Я терпеть не могу эвфемизмы, но сама ищу в них утешения...
Шерлок посмотрел на меня скептически:
Дорогая сестра, ты сочла её умершей лишь потому, что она не связывалась с тобой несколько месяцев? Мне она не писала много лет, но я никогда не сомневался, что наша матушка в добром здравии.
Да, ведь ты знал, что Майкрофт отправляет ей деньги, колко ответила я, пытаясь скрыть тревожное чувство, возникшее вместе с неожиданной мыслью: всего несколько часов назад мне встретилась цыганка... Но говорить об этом с Шерлоком нет смысла. Здесь дедуктивный метод не поможет. Вместо этого я спросила: Так что за прелюбопытный метод? Что в нём любопытного?
Я покажу тебе её «письмо», а ты сама сделаешь выводы. Шерлок развернулся, как бы ожидая, что я пойду за ним.
Хотя бы скажи, что там написано! взмолилась я.
Не знаю. Я его ещё не открывал. Оно адресовано тебе.
Мне хотелось кричать от нетерпения:
Так ты надеешься заманить меня в ловушку?!
Энола! воскликнул Шерлок, оглянувшись через плечо, и я успела заметить, что на его лице появилось оскорблённое выражение, но он быстро взял себя в руки и сухо добавил: Нет, я бы не посмел.
Но нам лучше поговорить сидя. Он кивнул на дом Флоренс Найтингейл, двери в который даже не закрывались, словно это было общественное учреждение, а не жилое здание, и все посетители реформаторы, чиновники и другие свободно входили и выходили, в то время как сама сестра милосердия скрывалась в своих комнатах на верхнем этаже. Ведь на это твоего доверия ко мне хватит?
Как это ни прискорбно, моего доверия хватило бы и на большее.
Итак, мы вошли в кирпичный особняк на Саут-стрит, никому не представившись, не подав визиток, никем не замеченные; я не сомневалась, что это единственный богатый дом в Лондоне, в который спокойно, без препятствий могут войти высокий господин в цилиндре с лохматым псом и саквояжем и худосочная девушка в шляпке набекрень и модном платье, испачканном отпечатками собачьих лап. На первом этаже собралась целая толпа похоже, здесь устроили какое-то собрание, и я заметила много людей в красной форме Армии спасения. Поэтому мы трое (считая Реджинальда) поднялись выше, в музыкальную комнату, где обычно проводила дни миссис Таппер, наслаждаясь сладкими звуками пианино даже бедная глуховатая старушка слышала мелодию, если садилась совсем рядом с инструментом.
Мисс Месхол! вскричала она, как только я вошла. Для неё я всегда оставалась «мисс Месхол», её бывшей постоялицей и недавней спасительницей, какую бы маску я ни надевала: ведь она видела их все и сразу узнавала меня неважно, походила я на выдуманную мною «мисс Месхол» или нет. Она тяжело поднялась с кресла-качалки и обняла меня за талию, а я прижалась щекой к её накрахмаленному белому чепцу миссис Таппер едва доставала мне до плеч.
Шерлок принёс ещё два кресла, и мы уселись. От миссис Таппер не требовалось поддерживать светскую беседу. Тем более что она тут же устремила всё своё внимание на Реджинальда, лаская его трясущимися руками и приговаривая:
Ну ты акой хороший, настоящий старый колли, прям как на фермах держат, таким вот колли и должон быть, не с длинным носом, как ихолка, и паучьими лапами, какие по Хайд-парку хуляют...
Тем временем Шерлок положил свой саквояж себе на колени и, достав из него большой плоский конверт из коричневой бумаги, передал его мне:
Некто неизвестный оставил его у двери кухни в Фернделл-холле посреди ночи.
Я взглянула на угольные изображения звёзд, глаз, сов, стрел, змей, лун и солнц и уверенно заявила:
Его подложила цыганка. Ведь я совсем недавно видела точно такие же рисунки на амулетах старой цыганки, и до этого они мне встречались ими расписывали свои красочные кибитки эти свободолюбивые кочевники.
Цыганка? Почему ты так решила?
Ну как же, ведь мама путешествует вместе с ними ещё с тех пор... Я увидела его ошеломлённое лицо и добавила: А, прости. Я забыла, что ты не знаешь.
Откуда же ты это знаешь?!
Сначала сама догадалась, а потом уточнила через объявление в газете, и мама подтвердила мою догадку.
Ты о том проклятом шифре, где какая-то бессмыслица про «первую букву доброты»?
Это цинния, объяснила я. Первая буква «ц». Ландыш символизирует чистоту, пятая буква «ы», а маргаритка невинность, четвёртая буква «г». И так далее.