Тогда Абу Нувас, который, со своей стороны, тоже бродил поблизости от бассейна и видел всю вышеописанную сцену, ответил:
Слушаю и повинуюсь!
И к полному изумлению халифа, тотчас же сочинил следующие стихи:
Затем Шахерезада прибавила:
Но не подумай, о царь благословенный, что это остроумие Абу Нуваса было восхитительнее его очаровательной находчивости в следующем случае.
ИМПРОВИЗАЦИЯ АБУ НУВАСА
При виде этого желание возгорелось в душе халифа, и он немедленно захотел овладеть ею, но она воспротивилась, говоря:
Умоляю тебя, о эмир правоверных, отложим это до завтра, ибо сегодня вечером я не ожидала чести твоего прихода и совсем не приготовилась к нему. Но завтра, если будет угодно Аллаху, ты найдешь меня надушенной, и прелести мои будут благоухать на ложе.
Тогда аль-Рашид не стал настаивать и, удалившись, возобновил свою прогулку.
На следующий день в тот же час он послал начальника евнухов Масрура предупредить молодую девушку о предполагаемом посещении. Но молодая девушка, почувствовавшая себя в этот день не совсем здоровой и будучи утомлена и более дурно настроена, чем когда-либо, удовольствовалась тем, что ответила Масруру, напоминавшему ей об обещании, данном ею накануне, поговоркой:
День стирает данные ночью слова.
В ту минуту, когда Масрур передавал халифу эти слова молодой девушки, вошли поэты Абу Нувас, аль-Ракаши и Абу Мусаб. И халиф, обратившись к ним сказал:
Пусть каждый из вас сочинит мне тут же какие-нибудь стихи, вставив туда такую строку: «День стирает данные ночью слова». Тогда первый, поэт аль-Ракаши, сказал:
Затем Абу Мусаб вышел вперед и сказал:
каждому из поэтов, за исключением Абу Нуваса, которого приказал немедленно казнить, воскликнув:
Клянусь Аллахом! Ты был в соглашении с девушкой! Иначе как бы мог ты так превосходно описать сцену, где присутствовал я один?
Абу Нувас засмеялся и ответил:
Господин наш халиф забывает, что истинный поэт умеет угадывать то, что от него скрывают, по тому немногому, что ему говорят! И к тому же пророк (да пребудет над ним мир и молитва!) прекрасно нас изобразил, когда, сказал о нас: «Поэты следуют всеми путями как безумные. Лишь вдохновение их руководит ими да шайтан. И они рассказывают и говорят о том, чего не совершили сами».
Аль-Рашид, выслушав эти слова, не пожелал углубляться в эту тайну и, простив Абу Нуваса, дал ему вдвое больше денег, чем получили два другие поэта.
Когда царь Шахрияр выслушал этот рассказ, он воскликнул:
Нет, клянусь Аллахом, я бы не простил этого Абу Нуваса, и я бы углубился в эту тайну и велел бы отрубить голову этому негодяю! Я не хочу больше, слышишь ли ты, Шахерезада, чтоб ты рассказывала мне еще об этой гадине, которая не почитала ни халифов, ни законы!
И Шахерезада сказала:
Тогда, о царь благословенный, я расскажу тебе, что случилось с ослом.
ОСЕЛ
Но как же сделаешь ты, чтобы не обратить на себя внимания этого человека?
Он ответил:
Следуй за мной, и ты увидишь.
На этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что наступает утро, и с присущей ей скромностью умолкла.
А когда наступила
Увидишь, если последуешь за мной.
Затем он приблизился к тому человеку сзади и, осторожно сняв недоуздок с осла, надел его на себя, не обратив внимания хозяина осла на эту перемену, и пошел за ним как вьючное животное, в то время как товарищ его удалялся вместе с выпущенным на волю ослом.