И вышли они вместе, и повел он его прежде всего к мечети Аль-Азхар для того, чтобы он мог рассказать жителям Дамаска о чудесах науки и образованности. По дороге, проходя по цветочному рынку, он составил себе букет из цветов и ароматических трав гвоздик, роз, майорана, жасмина, мяты и базилика. И пришли они в мечеть и вошли во двор. И, входя, они увидели перед фонтаном для омовений присевших на корточки
людей, которые справляли свои насущные потребности. И человек из Каира сказал человеку из Дамаска:
Ну, товарищ, если бы тебе предстояло сыграть шутку над этими людьми, сидящими на корточках, как ты бы взялся за это дело?
На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
А если бы тебе, товарищ, предстояло сыграть шутку над этими людьми, сидящими на корточках, как ты бы взялся за это дело?
Тот ответил:
Нет ничего проще! Я бы прошелся позади них с метлой из колючки и как будто нечаянно исколол бы им зады! Человек же из Каира сказал:
Эта шутка, товарищ, несколько тяжеловесна и груба. Право, неделикатно так шутить! Я же вот бы что сделал. И, сказав это, он с любезным и предупредительным видом подошел к людям, сидевшим на корточках и каждому по очереди предложил пучок цветов, говоря: Не позволишь ли предложить тебе, о господин мой?
И каждый отвечал ему в крайнем смущении и бешенстве:
Да разорит Аллах дом твой, о сын сводника! Да разве мы на пиру сидим?!
А все собравшиеся во дворе мечети при виде негодующих лиц тех людей покатывались со смеху.
Поэтому, когда человек из Дамаска увидел это собственными глазами, он обратился к человеку из Каира и сказал ему:
Клянусь Аллахом, ты победил меня, о шейх шутников! И справедлива пословица: «Хитер и тонок, как египтянин, он и в игольное ушко пролезет».
В ту же ночь Шахерезада рассказала следующее:
ЖЕНСКАЯ ХИТРОСТЬ
Однажды седобородый шейх пристал к юноше с недостойными предложениями, но юноша не согласился, поссорился с шейхом, ударил его по лицу и вырвал у него бороду. Шейх пожаловался городскому вали на такое обращение; а вали велел арестовать юношу и заключить его в тюрьму.
Между тем молодая женщина узнала о том, что случилось с ее возлюбленным, и сильно опечалилась. Поэтому она тотчас же придумала способ для освобождения своего друга из тюрьмы и, нарядившись в лучшие одежды свои, отправилась во дворец к вали, испросила аудиенцию и была введена в залу, где подавали прошения. Клянусь Аллахом, одного появления ее гибкого стана было бы достаточно, чтобы исполнены были все просьбы на земле вдоль и поперек! Поклонившись вали, она сказала ему:
О господин наш вали, юноша такой-то, которого ты велел посадить в тюрьму, мой родной брат и единственная опора семьи. Его оклеветали свидетели шейха, а сам шейх лживый и развратный человек. Я пришла в надежде на твою справедливость просить тебя освободить юношу, иначе дом мой будет совершенно разорен, я же умру с голоду!
Вали же, как только увидел молодую женщину, прельстился ею и немедленно влюбился в нее, и сказал он ей:
Конечно, так я готов освободить твоего брата! Но сперва войди в гарем моего дома, а я по окончании присутствия приду поговорить с тобой об этом деле.
Но она поняла, чего он хочет, и сказала себе: «Клянусь Аллахом! Ах ты, прилипало, ты коснешься меня лишь тогда, когда перестанут расти абрикосы!»
И отвечала она ему:
О господин наш вали, лучше было бы, если бы ты сам пришел переговорить ко мне в дом, и там удобнее будет говорить о деле, чем здесь, где я чужая!
Вали беспредельно обрадовался и спросил:
А где дом твой?
Она сказала:
Там-то. Я буду ждать тебя вечером на закате солнца.
И вышла она от вали, оставив его взволнованного, как бурное море, и отправилась к городскому кади.
И вошла она к кади, который был уже человек в летах, и сказала ему:
О господин наш кади
А он сказал:
Да.
Она же продолжала:
Умоляю тебя, обрати внимание на мое дело, и Аллах наградит тебя за это!
Он спросил:
Кто обидел тебя?
Она ответила:
Вероломный шейх, который благодаря лжесвидетелям добился заключения в тюрьму моего брата, единственной опоры семьи. Я пришла просить тебя,
что сними свое платье, чтобы не быть стесненным в движениях.
И вали сказал:
Что ж, это можно.
И снял он свою одежду, а она подала ему, как это обыкновенно делается на пирах распутных людей, вместо его одежд темных цветов платье из желтого шелка необыкновенного покроя и колпак такого же цвета. И вали нарядился в желтое платье и в желтый колпак и приготовился веселиться. Но в эту самую минуту кто-то сильно постучал в дверь. Озадаченный вали спросил: