Именно поэтому я отложила сочинение послания до вечера. А вернувшись в свое скромное жилище, первым делом избавилась от корсета, подкладок на грудь, рюшей, накладных волос и подушечек за щеками, села у огня в одной нижней сорочке, положила ноги на пуфик, чтобы они не мерзли, придвинула к себе свечу и начала составлять зашифрованное сообщение для мамы.
КИЗИЛ ЧЕТЫРЕ ИРИС ДВАЖДЫ ТРИ
ФИАЛКА И ЦВЕТОК ЯБЛОНИ СКОЛЬКО?
Я решила сочинить более сложный шифр, который отличался бы от предыдущих. Откуда Шерлок узнал, что у меня есть деньги? Этот вопрос сильно меня беспокоил. Неужели он читал нашу с мамой переписку в колонке объявлений «Пэлл-Мэлл Газетт» и все расшифровал?
Я разбила предложение на группы по три символа:
КИЗ ИЛЧ ЕТЫ РЕИ РИС ДВА ЖДЫ ТРИ ФИА ЛКА ИЦВ ЕТО КЯБ ЛОН ИСК ОЛЬ КО?
Подписываться «Лианой» я на всякий случай не стала, но надеялась, что мама и так поймет, от кого это послание, по цветочному шифру. Кроме того, ИРИС на языке цветов означал «послание».
Еще я отчаянно молилась, чтобы мама догадалась о сути тайного кода. Как известно, у ириса три лепестка сверху и три снизу, у цветка кизила четыре лепестка, а у фиалки и цветка яблони по пять. Фиалку я упомянула потому, что она символизирует верность. Что касается цветка яблони, в детстве мама иногда разрезала яблоко поперек, чтобы показать мне пятиконечную звезду внутри плода, и объясняла, как из цветка вырастает яблоко с семенами.
Разбив фразу на части, я переписала их, начиная с конца:
КО? ОЛЬ ИСК ЛОН КЯБ ВТО ИЦВ ЛКА ФИА ТРИ ЖДЫ ДВА РИС РВИ ВИЫ ИЛЧ КИЗ
Я посмотрела на вопросительный знак и нахмурилась. С ним шифр получался слишком легким. Я решила заменить его «пустой» буквой и выбрала для этого твердый знак.
КОЪ ОЛЬ ИСК ЛОН КЯБ ВТО ИЦВ ЛКА ФИА ТРИ ЖДЫ ДВА РИС РВИ ВТЫ ИЛЧ КИЗ
Отлично. Эту часть мама с легкостью разгадает, не так уж сильно она отличается от предыдущих наших посланий. Но это только начало, ключ к настоящему шифру, который должен подсказать маме нужное число: пять.
Я надеялась, что она догадается поделить алфавит на пять равных частей. Чтобы этого добиться, необходимо было убрать «двойников», на что в коде намекал «ирис», то есть буквы «е», «й» и «щ»:
АБВГДВ ЖЗИКЛМ НОПРСТ УФХЦЧШ ЪЫЬЭЮЯ
В каждой части получалось по шесть букв.
Я написала на листке сообщение, которое хотела передать маме:
МОСТ В ЛОНДОНЕ РУШИТСЯ СРОЧНО НАДО ПОГОВОРИТЬ
И зашифровала его с помощью ключа. «М» находится во второй группе или, если хотите, строчке, и она там шестая: 26. «О» вторая в третьей строчке: 32.
И так далее.
26323536 13 25323115323116 34414623363536 353432453132 31111532 33321432133234233653
Я подумывала написать все цифры слитно, чтобы маме пришлось самой разделить их на слова, но отказалась от этой идеи. Ей и так придется поломать голову над шифром (третья буква, вторая строчка или третья строчка, вторая буква?) и над тем, что означает мост в Лондоне (город, в котором «все рушится», и место, в котором я предлагаю встретиться).
В результате у меня получилось следующее:
КОЪ ОЛЬ ИСК ЛОН КЯБ ЕТО ИЦВ ЛКА ФИА ТРИ ЖДЫ ДВА РИС РЕИ ЕТЫ ИЛЧ КИЗ
26323536 13 25323115323116 34414623363536 353432453132 31111532 33321432133234233653
Я переписала шифр для нескольких разных журналов и газет, предварительно трижды проверив каждую копию на ошибки, сложила письма, загнув края к центру, и скрепила белым свечным воском, потому что цветного сургуча у меня не было. Затем я подписала адреса и отложила письма в сторону.
Завтра отнесу их на Флит-стрит. А потом останется только ждать маминого ответа.
Я терпеть не могла ждать.
С поисками дочери сэра Юстаса Алистера тоже придется повременить и отложить их на завтра.
Но мне не сиделось на месте, и надо было сделать хоть что-нибудь, чтобы потом не мучиться в постели бессонницей.
Я покинула уютное местечко у огня и пошла одеваться. Снова. Только на этот раз в другой наряд. Вместо изящного женского белья я натянула фланелевое, которое согревало все тело, от запястий до лодыжек, а поверх него старый корсет, который однажды спас мне жизнь, защитив меня от лезвия ножа; ленты я затянула не слишком туго, потому что носила корсет не для красоты, а в качестве брони. И ножен для оружия. Одну из стальных пластин, которая держала жесткую форму накрахмаленного корсета, я заменила узким, в пять дюймов, кинжалом. Он был обоюдоострым и резал как бритва, а достать его можно было через специальный разрез в лифе платья, которое я сейчас как раз надевала. Этот простой черный костюм я сшила себе сама в надежде, что он сойдет за одежду монашки. Высокий воротник платья, укрепленный пластинами из китового уса, служил защитой от головорезов. Я затянула его покрепче и натянула поверх толстых носков старые черные сапожки. Образ завершил черный капюшон с вуалью, скрывающий голову и лицо.
Так я одевалась, выходя из дома ночью.
Глава третья
рано, и даже если сейчас она еще не уснула, милая глухая старушка все равно не услышала бы моих тихих шагов. Костюм монахини у меня хранился в остове кровати, поэтому хозяйка не подозревала, что у мисс Месхол, любезной молодой секретарши, была соседка худощавая сестра милосердия, ведущая ночной образ жизни.