Я бы хотел лично встретиться с доктором Рагостиным, прежде чем он начнет расследование, сказал Ватсон.
Разумеется. Продиктуйте ваш адрес. Доктор Рагостин с вами свяжется, как только получит материалы по делу, солгала я.
Записав адрес, я встала из-за стола и дождалась, пока доктор Ватсон выйдет в коридор.
Когда он ушел, я заняла опустевшее кресло у огня, и меня, как бы нелепо это ни звучало, пробрала дрожь.
Глава вторая
Из-за Шерлока, моего брата и кумира.
Он был моим героем. И злейшим врагом. Я восхищалась им чуть ли не как святым. Но если бы Шерлок меня отыскал, мне пришлось бы навсегда попрощаться со своей свободой.
Однако... Он за меня беспокоится?
Я больше не думала, что задела лишь его гордость.
Как же мне быть? Если дать ему знать, что со мной все в порядке, он наверняка воспользуется этой зацепкой и заманит меня в капкан.
Нельзя забывать и о маме. Сколько ей осталось наслаждаться свободой и счастьем вдали от удушающих правил приличия и общества, где женщине четко указывают ее «место», прежде чем она покинет этот мир? Почему только мужскому полу приписываются честь и гордость?!
О Майкрофте я почти не думала, и мне было без разницы, уязвила я его самолюбие или нет. Интеллектом он не уступал Шерлоку, но в целом походил на вчерашнюю вареную картофелину, холодную и ко всему
безразличную. Мое благополучие его не заботило, и он даже не пытался меня найти.
С другой стороны почему Майкрофт рассказал обо мне Ватсону?
Вдруг меня обманули? И на самом деле доктор Ватсон шпионит за мной по просьбе Шерлока? А его визит к «доктору Рагостину» всего лишь прикрытие.
Нет, быть не может. Откуда ему знать...
Впрочем, откуда-то ему стало известно, что я располагаю немаленькими средствами. Возможно, Шерлок заметил, что доктор Рагостин занял бюро так называемой «астральной искательницы», которую или, точнее, которого помогла упрятать в тюрьму именно я, Энола Холмс, и это навело сыщика на определенные мысли?
Я все как следует взвесила и решила, что такое вряд ли возможно. Скорее всего, если Шерлок Холмс и отправил доктора Ватсона на разведку, то лишь с целью проверить, может ли «научный искатель» составить ему конкуренцию.
Правда ли он терзался, переживая за сестру, или доктор Ватсон пускал мне пыль в глаза?
Нет, по нему было видно, что он искренне волнуется за друга я готова была в этом поклясться.
Пропади оно все пропадом откуда мне знать, что чувствуют мои братья?! В левитации я и то лучше разбираюсь.
Хорошо бы посоветоваться с мамой. Правда, последний раз мы с ней виделись в июле, а точнее накануне того рокового дня, когда она неожиданно покинула Фернделл-холл. Я даже не знала наверняка, где она скрывается. Мы переписывались втайне, оставляя друг другу зашифрованные объявления в «Пэлл-Мэлл Газетт» (маминой любимой газете, светской, но более прогрессивной, нежели «Таймс»), «Современная женственность», «Журнал Ассоциации в защиту личных прав» и других изданиях. К примеру, когда я предположила, что мама сбежала с цыганами, я поместила в колонке объявлений следующее послание:
Моей Хризантеме: первая буква доброты, пятая буква чистоты, четвертая буква невинности, вторая буква восхищения, первая буква истинной любви, пятая буква верности и вторая или четвертая буква нежности. Верно? Лиана.
Хризантема у нас стала обозначением матери, а в своем шифре я обращалась к другим растениям из «Тайного языка цветов» книги, которую мама подарила мне на день рождения. Те, кто обменивается цветочными посланиями, прекрасно понимают символизм букетов. Я же составила свой собственный «букет наоборот»: доброта означала циннию, чистота ландыш, и дальше по порядку шли маргаритка, камелия, незабудка, фиалка и лилия. Первая буква циннии Ц, пятая буква ландыша Ы, и вместе все семь букв складываются в слово «ЦЫГАНКИ».
Не прошло и недели, как от мамы пришел такой же зашифрованный ответ: «Да. А где ты?»
Я написала все тем же шифром: «В Лондоне». Больше мы не связывались. Мне очень хотелось увидеться с мамой, но я не решалась, потому что меня обуревали самые разные чувства по отношению к ней, и не все из них добрые.
К тому же они еще не улеглись. Я решила, что лучше не спешить на поиски. Всему свое время.
Правда, теперь, получив печальные известия о Шерлоке... Я больше не колебалась и отбросила свои сомнения.
Мне хотелось посоветоваться с мамой. Мне надо было посоветоваться с мамой.
Только сделать это следовало как можно осторожнее.
Я решила дождаться возвращения домой, где мне не помешают Джодди и другие слуги.
Разумеется, я могла бы поселиться в удобных комнатах на верхнем этаже того же готического здания, где располагалось бюро доктора Рагостина, но не стала из-за соображений безопасности. «Доктор Рагостин» сдавал эти комнаты богемным жильцам, подпитывая мое благосостояние, а я сама разместилась в непримечательной каморке в Ист-Энде, где Шерлок даже не подумал бы меня искать, полагая, что его сестра не забредет в глухие трущобы. В этом старом, обветшалом здании, зажатом между черными от сажи домами, комнату снимала только я одна. Хозяйка, миссис Таппер, милая пожилая вдова, была благословенно глуховатой, и мне приходилось кричать прямо в слуховую трубку, который она прикладывала к уху, чтобы меня услышать. Так что задавать лишние вопросы она бы не стала. А с единственной служанкой, которая приходила днем выполнять работу по дому, я никогда не сталкивалась. Как видите, для человека, которому не хотелось, чтобы его нашли, это место было идеальным во всех отношениях.