Да, тихо ответил он. Впервые за долгое время да.
Они просидели у пруда до самой темноты, разговаривая о звездах, о музыке сфер, о том, что где-то в космосе, возможно, другие разумные существа тоже смотрят на свои звезды и размышляют о смысле бытия. А когда пора было расходиться, Аня поцеловала его в щеку легко, по-дружески.
Приходи еще, сказала она. Мне нравится смотреть на звезды в твоей компании.
Идя домой по ночной Москве, Гоги чувствовал необыкновенную легкость. Душевный покой, который он искал так долго, наконец пришел. И пришел он не через работу, не через успехи или признание, а через простое человеческое общение, через возможность быть самим собой рядом с понимающим человеком.
Черный автомобиль остановился возле барака ровно в назначенное время. Семен Петрович молча открыл дверцу, и Гоги устроился на заднем сиденье, чувствуя, как привычное беспокойство поднимается в груди. Встречи с Лаврентием Павловичем всегда были непредсказуемыми.
На этот раз их привезли не в мрачное здание на Лубянке, а в особняк на Кузнецком мосту. Берия встретил его в просторном кабинете, заставленном антикварной мебелью и картинами русских классиков. На столе дымился самовар, рядом лежали свежие номера «Правды» и какие-то секретные папки.
Проходи, Георгий Валерьевич, Берия поднялся из-за стола, сняв пенсне. Давно не виделись. Как дела?
Работаю, Лаврентий Павлович. Стараюсь приносить пользу.
Это я вижу. Берия налил чай в два стакана, протянул один Гоги. Твои последние проекты произвели впечатление на самого Иосифа Виссарионовича. Города будущего, электромагнитные пушки Интересные концепции.
Гоги осторожно отхлебнул чай, чувствуя, как Берия изучает его взглядом. В этом человеке всегда чудилось что-то хищное, но сегодня он казался задумчивым, почти философским.
Скажи мне, Берия подошел к окну, глядя на московские крыши, что ты думаешь о будущем человечества? О том, к чему мы идем?
В каком смысле, Лаврентий Павлович?
В самом прямом. Твои ТЭНы, эта неограниченная энергия Она изменит все. Производство, транспорт, быт людей. Но не только это. Он повернулся к Гоги. Климат планеты тоже может измениться. Столько энергии, выделяемой в атмосферу Не приведет ли это к глобальному потеплению?
Гоги замер с стаканом у губ. Эти мысли приходили ему в голову не раз, но слышать их от Берии было неожиданно.
Возможно, осторожно ответил он. Любой источник энергии влияет на окружающую среду. Но ТЭНы чище угля или нефти
Нин, а скажи мне честно я изменился с тех пор, как мы познакомились?
Она поставила ведро, внимательно посмотрела на него.
Изменился. Стал более солидным что ли. Важным. Раньше ты был как все, а теперь Она замолчала, подбирая слова. Теперь ты другой. Не хуже, не лучше, просто другой.
Спасибо за честность.
Поднимаясь к себе, Гоги крутил в руках ключ от коттеджа. Завтра он поедет смотреть новое жилье, послезавтра начнет работать в анимационной студии. Жизнь стремительно менялась, и он не был уверен, что контролирует эти изменения.
В комнате он подошел к окну, посмотрел на двор, где играли дети. Через несколько месяцев они будут смотреть мультфильмы, созданные под его руководством. Мультфильмы о правильных героях, правильных идеях, правильном будущем.
Система, тихо сказал он своему отражению в стекле. Ты стал частью системы, Гоша. Поздравляю.
И в этих словах не было ни горечи, ни радости. Только спокойное принятие неизбежности.
Гоги стоял у окна, держа в руках ключ от коттеджа. Металл уже остыл, но тяжесть его ощущалась отчетливо. Он сунул ключ в карман пиджака и нащупал там знакомую пачку.
Сигареты были американские «Мальборо» с белым фильтром, которые ему как-то передал один из сотрудников через Крида. Заграничная роскошь в стране, где курили папиросы «Беломор» или махорку. Гоги вытащил пачку, повертел в руках. Красно-белая упаковка смотрелась в его комнате почти вызывающе.
Он извлек сигарету, покатал между пальцев. Табак был плотно набит, фильтр белоснежный. Даже не закуривая, можно было почувствовать другой, более мягкий аромат.
Чиркнул спичкой. Пламя осветило лицо на мгновение, отбросило тень на стену. Первая затяжка была действительно мягче привычных папирос. Дым шел легко, почти не першил в горле.
Гоги подошел к окну, приоткрыл форточку. Летняя ночь была теплой, безветренной. Где-то вдалеке тикали башенные часы, отбивая поздний час. В соседних окнах барака давно погасли огни люди спали, готовясь к новому трудовому дню.
Он затянулся еще раз, выпустил дым в открытое окно. Серые клубы растворились в темноте. На востоке небо едва заметно светлело до рассвета оставалось часа два.
Американская сигарета в руке советского художника. Символично. Еще вчера он был обычным жителем барака, а теперь Теперь у него есть ключ от коттеджа, должность директора студии, перспективы роста. И сигареты, которые простым людям и не снились.
Гоги сел в кресло, не отходя от окна. Сигарета медленно тлела между пальцев, оставляя тонкую дорожку дыма. Он курил неторопливо, растягивая каждую затяжку. Время словно остановилось в этой маленькой комнате, где будущий директор анимационной студии размышлял о своей судьбе.