Так
Э, мужик, ты че творишь? Девчонка же выкрикнул я, моментально перестав себя рассматривать, когда увидел, что творится буквально в пяти метрах рядом, в сене.
Мужик, в рубахе и с голым задом, ниже спускал шаровары. Делал это судорожно, суетливо, не отворачивая взгляда от лежащей без сознания девушки с разорванным, или даже порезанным платьем. Ее лицо было в крови, видимо, не один раз насильник ударил свою жертву, чтобы послушнее была. Меня он не замечал. И когда начал уже пристраиваться к недвижимой девчонке
Сука! выкрикнул я, подбежал и со всей мочи, с ноги, влепил насильнику в голову.
Грузное мужское тело завалилось набок.
Девушка была без чувств, но жива, дышала. Одежда на ней порвана, и кровь была не только на лице Но, вроде бы, я успел. Хотя успел ли? Девчонка избита, на еще, наверное, и не оформившейся женской груди были порезы. Насильник, когда резал на ней платье, и не думал, что задевает плоть.
Педофил хренов, сказал я, прикрывая девичью наготу.
В стороне лежала одежда насильника. Там же был пистолет. Я взял оружие, посмотрел Такой Колесцовый, второй половины XVII века. Разряжен, но из него явно только что стреляли. А вот второй пистоль был с зарядом.
Мужик начал шевелиться. Я приставил пистолет к его затылку.
С чего девку насильничаешь? Почему в меня стрелял? засыпал я вопросами мужика.
Ты, Егорка, что? Розум потерял, бесовский сын! зло сказал мужик, начиная поворачивать голову, несмотря на то, что дуло пистолета я плотно прижимал к его башке.
Не крутись! Отвечай на вопросы! настаивал я, уже приноравливаясь ударить мужика в затылок рукоятью.
Добре. Не кручусь. Ты ж разумеешь, что будет тебе за то, яко меня поразил? А что до девицы? Так не подобает седалищем вертеть перед мужами, отвечал мужик.
И был он явно непрост.
Год какой нынче? спросил я у мужика.
С ума сошел еси?
Год какой?
Семь тысяч сто девяностое лето, растерянно сказал мужик.
И тут он дернулся, попытался развернуться. Я был готов к этому. Быстро переложил рукоятью вперед тяжелый пистолет и огрел им мужика.
Продолжим разговор после! сказал я и посмотрел на лежащую без сознания девчонку.
Она как будто спала.
Потом осмотрел и себя. Ну как есть стрелец! Мужик этот так же, но как-то побогаче он выглядел. Начальник. Недаром грозит мне карами небесными. Я осмотрелся вокруг.
Хлев или сарай, не знаю, как назвать строение, был небольшим, сплошь в навозе и моче, не убирались здесь явно очень давно. Тут если поднести спичку, может произойти эпичный взрыв. Но я уже почти смирился с запахами. Да чего тут нюхать, когда преступление совершается.
До конца я так и не отошел от многочасовой гонки, когда снимал себя на камеру перед свершением мести и уходил от погони. Да и как от этого отойдешь? Накатывала тоска, боль по потере дочери, внуков, зятя. Но тут беззащитная девочка, я в стрелецком кафтане, ударил явного начальника, да так, что тот дай Бог вообще придет в сознание. Ситуация швах.
Так что
никакой рефлексии, нужно действиями заполнить сознание.
Дается жизнь нужно жить. А почему она дается, зачем? Можно подумать на досуге. Был бы этот досуг. И умирать мне вновь никак не хочется. Уже трижды было. Бр-р. Не самое приятное ощущение. Потому нужно быть осмотрительнее и выжить. Здесь, где бы я ни очутился.
Было ли желание возвратиться туда, где у меня убили семью?.. Нет, если только не то время, когда все были живы. К Рюрику так же не хочется. Не убил бы я его своим уколом! А то история пойдет иным путем, и что тогда? Мало ли, русское государство еще не сложится. Не хочу я и к азиату тому, глаза которому выдавил. Вот его, надеюсь, если не убил, то покалечил. Больше бабочек давить не нужно, и без того потоптался [отсылка к произведению Рэя Брэдбери «И грянул гром»].
Или нужно? Но тогда уже не бабочку, а целого слона давить, чтобы менять кардинально.
Все это я передумал, отряхиваясь и поправляясь. А еще занимал голову тем, что жив, вопреки всему. А ведь в моем кафтане была дырка аккурат в районе груди, там же и чесалось. Словно зажила рана. И не в луже я лежал, как думал сперва. Вернее, не в луже с водой. Это была кровь Но зажило! И не удивляюсь. Тут с ума сойти можно от происходящего. Так что лучше просто принимать всё, как есть.
Еще раз посмотрел на девчонку, а после склонился и разорвал рубаху на пребывающем в беспамятстве насильнике. Хотя бы немного вытер кровь на жертве.
Яркие голубые девичьи глаза резко открылись, я даже немного дернулся. Девчонка посмотрела на меня с ужасом. Я даже подумал, что она сейчас примет меня за насильника, что это я ее
Егор, ты же убит бысть? Свят! девчонка опомнилась, подмяла под себя ноги, пыталась прикрыться, и одновременно смотрела на меня с неподдельным страхом.
Тебя же насильничали? Ты чего ж, меня боишься? спросил я. Я спасаю тебя.
Но что понятно, что я, оказывается, Егор. Ну и ладно. Побыл я Вадимом Храбрым, потом великим князем киевским Мстиславом Старым. А теперь? Простой стрелец Егорка? Если убьют, так следующее пробуждение будет где в крепостном крестьянине? Не хотелось бы, больно там несладко.
Так, я вижу, что ты в норме, так что пойду, сказал я и направился прочь.