Она дрожала от страха, не желая знать, что же было источником этих звуков.
Гермиона с трудом нагнулась к тёплой воде, чтобы промочить руки. Соль тут же заставила гореть незажившие царапины и порезы на коже, но она не чувствовала боли. Красный цвет, окрасивший лазурные волны, был настолько насыщенным, что невольно привлёк к себе её внимание.
Солёная жидкость быстро очистила её ладони. Она заметила, что на правой руке ещё остались алые разводы. Кровь в мгновение ока смешалась с морем, и её так же быстро смыло новой волной. Вода снова стала прозрачно чистой.
Но кровь эта принадлежала не ей
Она выпрямилась, так как боковым зрением уже заметила на песке опасные тени синих стервятников, которые беспокойно кружили в небе над её головой. Они наблюдали за сценой, развернувшейся на берегу. Их синеватое оперение и пурпурные головы блестели на солнце, и они хрипло кричали от нетерпения и голода. Птицы уже явно почувствовали запах свежей крови.
Все, кто очутился на этом острове неважно, по своей воле или по воле рока, будь то люди или животные абсолютно все следовали своим инстинктам. Своему голоду.
Гермиона обернулась. Черты лица жёсткие до невозможности, в янтарных глазах ледяной холод, несмотря на жару. Вот что сделал с ней остров за столь короткое время. Её душа очерствела. От чувства сострадания не осталось и следа.
Почти равнодушный взгляд полоснул по человеку, лежавшему у её ног. Как будто это не она вырубила его совсем недавно, ведь, кроме них двоих, здесь больше никого не было. Безжизненное тело казалось каким-то чужеродным, пока песок медленно впитывал в себя его кровь. Это нарушало мрачную идиллию этого острова, но в то же время отражало истинное, страшное лицо здешнего «рая».
Стервятники начали летать ближе к земле. «Может, оставить его лежать тут?» размышляла она про себя. Хотя нет, не размышляла она жаждала этого. Хотела оставить его прямо здесь. Надеялась, что он уже мёртв, а если нет, то тепловой удар совсем скоро должен нарушить его кровообращение, ведь он достаточно долго лежал без сознания. А потом падальщики вырвут ему внутренности.
Но Но злое чувство удовлетворения глубоко внутри неё было сильнее, чем второстепенное желание наконец увидеть его смерть.
Наконец-то! После стольких недель! Она почти хотела, чтобы он проснулся прямо здесь и сейчас. Без волшебной палочки, без былой безопасности без всего, чего
была лишена Гермиона на протяжении этих двух месяцев.
Она вышла из воды, и белый песок обжёг её босые ноги словно огонь, но ей было всё равно. Она склонилась над ним. Мокрые волосы прилипли к его лбу. Они оба настолько загорели, что даже стали похожи по потемневшему цвету кожи. Тела обоих «украшали» схожие поверхностные шрамы, которыми их наградил остров. С его мерзкого лица пропали все хмурые черты. Порез над левым глазом, протянувшийся до середины щеки, зажил на удивление быстро. Её рук дело.
В последние восемь недель она видела его максимум три раза. Его волосы почти полностью выгорели на солнце и стали белыми. Где-то они были коротко пострижены, а на лбу свисали более длинными прядями. Видимо, он сам их так подстриг. Из униформы Пожирателя смерти на нём остались только брюки, но и те сильно истрепались. Сверху он, как и она, носил куски старой парусины, которые кое-как сшил вместе. Его тощая фигура изменилась. Под одеждой виднелись отчётливые очертания крепких мускулов. Таких же, как и у неё остров требовал от них максимальной выносливости.
Она поспешно подняла грязную льняную ткань на его животе. Её пальцы вздрогнули в благоговении, когда она увидела деревянное древко, торчавшее из его брюк.
Его волшебная палочка. У Гермионы было ощущение, словно она видит прекрасный сон наяву. Широко распахнув глаза, она дрожащими пальцами схватилась за неё и, вытянув из пояса его брюк, заметила, что он скрепил её чем-то. По всей видимости, та треснула посередине. Он обернул её старыми банановыми листьями. Она моргнула. Банановыми листьями?! Да, кажется, она узнала эту характерную форму. «Где же растут эти бананы?» задал голодный вопрос её разум, но она проигнорировала его.
Над её головой раздался ещё один птичий крик, и она решила оттащить его в тень.
Её рука обхватила кусок драгоценной древесины, и она ощутила энергию волшебства. Слабее, чем обычно, но она чувствовала её!
Левикорпус! почти с любовью произнесла она хриплым голосом.
Она всё ещё могла произносить заклинания, и на том спасибо Из кончика палочки вырвались искры, но больше ничего не произошло. Её рот приоткрылся в удивлении.
Левикорпус! повторила она более отчётливо.
Ещё один сноп искр, но его тело так и осталось лежать на песке.
Чёрт! воскликнула она и почти почувствовала слёзы отчаяния, подступившие к глазам.
Его палочка была настолько испорчена, что не могла исполнить даже элементарное заклинание перемещения?!
Она прикрыла глаза, чтобы успокоиться. А затем направила палочку на его ноги. Может, она достаточно сильна для более простого заклинания?
Вингардиум Левиоса! чётко выговорила ведьма, и его ноги действительно приподнялись над землёй где-то на полметра.