В коридоре повисла зловещая тишина, в которой будто боем часов звучал
лишь стук каблуков: тук тук тук
А затем и он стих.
Дверь распахнулась, и доктор Доу ворвался в морг.
На стуле стоял граммофон, исторгающий из себя нечто невразумительное под названием: «Музыка, от которой дохнут даже мухи». Разобрать мелодию практически не представлялось возможным из-за гулкого эха, в котором тонула прозекторская. К тому же ее значительно портило мерзкое хлюпанье крови, стекающей по желобу в сток.
Доктор Горрин, местный аутопсист и коронер, обнаружился здесь же, у стола для вскрытий. В окровавленном фартуке, с моноклем в левом глазу, маниакальной улыбкой и руками по локти в человеческом теле. Женском.
Этот крайне своеобразный джентльмен считал себя близким другом доктора Доу. Неизвестно отчего он так решил, ведь ему не дали для этого ни единого повода. Тем не менее, вооружившись своим «тлетворным оптимизмом», пару раз в неделю он неустанно оббивал порог дома 7 в переулке Трокар в надежде напроситься на чай или ужин. Доктор Доу терпеть не мог эти явления. Длинными холодными вечерами, когда он с удобством устраивался в своем любимом кресле у камина в гостиной, и с улицы раздавались какие-то странные звуки, почти не оставалось сомнений, что это доктор Горрин скребется в дверь. И тогда длинные холодные вечера становились еще длиннее и еще холоднее.
В общем-то, доктор Горрин, несмотря на свой мрачный и отталкивающий вид, был крайне одиноким и совершенно безобидным человеком. И еще он был невероятно счастлив, увидев, кого занесло в его морг.
Где он?! не церемонясь и не тратя времени на приветствия, воскликнул доктор Доу.
О, доктор, я так рад, что вы меня навестили
Где он, я повторяю?! Куда вы его дели, Горрин?!
Кого? испуганно проговорил аутопсист, по-прежнему не вынимая рук из мертвой женщины. Его недоумение было понятным: он не мог припомнить, чтобы прежде доктор Доу проявлял подобную ярость до сего момента этот обычно очень меланхоличный человек был чуть более щедр на эмоции, чем трехдневный покойник.
Леопольд Пруддс. Восемнадцать лет. Отправлен сюда из «39/о.у.».
Здесь таких не было.
Не лгите мне, Горрин.
Я, скорее, отрезал бы себе язык и прислал бы вам его в конверте в качестве свидетельства моей несравненной честности.
Доктор Доу даже не поморщился, как он это делал обычно, стоило доктору Горрину выдать очередную черную шутку, и тогда аутопсист окончательно убедился, что дело весьма серьезное.
Почему вы решили, будто тот, кого вы ищете, здесь? В котором часу он скончался?
Доктора Доу словно иглой кольнуло от этого «скончался». Он видел Леопольда Пруддса только вчера. Этот мальчишка сидел на стуле у него в кабинете, полнился переживаниями и раздирающими его противоречиями, и вот теперь он
Меньше пятнадцати минут.
Но в морг не поступал молодой человек в указанное время. За весь вечер ко мне в гости зашла лишь мадам Тикс, подавившаяся горстью часовых стрелок, он кивнул на свою «пациентку».
Мне не до шуток, Горрин!
Доктор Доу шагнул к аутопсисту, и тот отшатнулся, потянув за собой и тело. Нога мадам Тикс сползла со стола казалось, женщина решила слезть на холодный плиточный пол, но в последний момент передумала.
Грейхилл сказал, что его отправили туда, куда попадают все тела из больницы. Доктор Доу ткнул рукой в крышку люка на стене. Шахта мертвецкого лифта оканчивается в вашем морге. И если в ней нет никаких развилок, мой пациент должен быть здесь.
Доктор Горрин опустил взгляд слишком резко, и этим выдал, что что-то знает.
Говорите, Горрин! Где он? Где мой пациент?
Я могу потерять работу отчаянно залепетал аутопсист.
Если вы сейчас же не скажете мне
Последняя! воскликнул вдруг доктор Горрин и достал из мертвого тела часовую стрелку, которую все это время наощупь нашаривал.
Швырнув ее в судок, к еще дюжине окровавленных стрелок, он принялся лихорадочно вытирать руки полотенцем. На лице доктора Горрина проступила внутренняя борьба, проходившая сейчас в его голове. Вряд ли он так уж опасался увольнения скорее, аутопсист действительно боялся того, о чем спрашивал доктор Доу.
Хорошо, наконец принял он решение, только не зовите меня «Горрин»: всякий раз кажется, что вы велите мне гореть. Я ведь просил вас называть меня Грегори.
Мы это обсудим после. Что вы скрываете? Это как-то связано с доктором Загеби? Вы знаете, кто он?
Услышав это имя, доктор Горрин вздрогнул, но испытывать терпение доктора Доу еще больше не осмелился.
Я слышал ходят слухи.
Что еще за слухи?
О докторе Загеби предпочитают не болтать, и все же по больничным коридорам и лестницам
ползет шепот. Одни говорят, доктор Загеби состоит в штате больницы, другие уверяют, что у него частная практика, а третьи что его и вовсе не существует. Сам я никогда его не видел, но порой мне попадаются на глаза отчеты, подписанные буквой «З». Однажды я пытался узнать, кто их составляет, но мне намекнули, что, если я сам не хочу отправиться на кхм прием к доктору Загеби, мне не стоит задавать лишних вопросов.
Доктор Горрин замолчал и бросил испуганный взгляд на дверь морга, как будто за ней кто-то стоял. После чего вышел из-за секционного стола и, подойдя к доктору Доу, зашептал: