Нет! закричала Лиззи. Я тебе не достанусь! Хмырр не позволит! Он снова спасет меня!
Губы старшего пешего вещателя Боргина едва шевельнулись: «Его здесь нет, а я здесь» но она все поняла.
Доктор недоуменно поглядел на сестру Грехенмолл. Старуха покачала головой.
О ком вы говорите, мисс?
Он здесь! Лиззи затряслась скрипучая шаткая кровать заходила под ней ходуном. Боргин! Он здесь! Спасите меня!
Последствия травмы проворчал доктор. Или личная мания. Несущественно. Мисс, здесь нет никакого Боргина.
Лиззи моргнула. И правда: рядом стояли лишь эти двое. Если не считать пациентов, которые никак не отреагировали на ее крики, в палате больше никого не было.
Но он был был
Нет, мисс. Не было. Лежите спокойно. Мы сейчас проведем некую процедуру. Она может немного вас смутить, ну и, само собой, будет больно. Сестра
Старуха вытащила из-под кровати ящик, в котором рядами стояли банки с Лиззи почувствовала острый приступ тошноты от одного взгляда на их содержимое. Во всех банках извивались и корчились багровые существа, похожие то ли на слизней, то ли на пиявок, у каждого из них было по паре глаз на тонких длинных стебельках.
Что вы собираетесь?.. Нет я не хочу!
Сестра Грехенмолл не слушала ее. Открыв банку и подцепив слизня щипцами с расширенными концами-ложечками, она запустила его под больничную рубаху пациентки. И хоть Лиззи не чувствовала своего тела, она прекрасно ощутила, как по ней ползет мерзкая скользкая тварь. А медсестра не останавливалась. Одну за другой она открыла все банки, пересадив на кожу Лиззи не меньше дюжины слизней.
Лиззи закричала, когда одна из тварей присосалась к ее боку
Прекратите! Мой брат констебль, он вас всех арестует! Прекратите! Заберите их!
Доктор повернулся к медсестре:
Проклятый идиот Смайли притащил сестру констебля.
Все отменяется, сэр? спросила сестра Грехенмолл, сняв с передника часы.
Что? Нет. Загеби ждет свой вагон. На нас ни за что не выйдут. А у Загеби она исчезнет навсегда. Никто ее не найдет
Мерзкие твари всё ползали по коже Лиззи, оставляя за собой склизкие следы. Насытившись ее кровью в одном месте, они отцеплялись и переползали к другому. А она, неподвижная и беспомощная, ничего не могла сделать, кроме как дрожать и кричать.
Пора, сказала сестра Грехенмолл, глядя на часы.
Доктор достал из ящика фонарь, зажег его, и тот задымил. Всего за несколько секунд дым затянул черным облаком и Лиззи, и всю ее кровать.
Откройте окно, велел доктор, закручивая фитиль.
Сестра Грехенмолл спрятала часы и направилась к окну. Вскоре облако развеялось, в палату
проник шум дождя и холодная, режущая легкие свежесть.
Снимите их.
Щелкнув щипцами, сестра Грехенмолл принялась собирать с тела девушки усыпленных слизней и рассаживать их по банкам.
Хмырр стонала Лиззи. Спаси меня спаси меня
Вас никто не спасет, мисс, сказал доктор Грейхилл. И, боюсь, все только начинается.
Он извлек из кармана халата жуткого вида инструмент, похожий на крючок для вязания с поршнем, и потянулся к ее лицу.
Лиззи закричала.
***
Высокие двустворчатые двери раскрылись, и доктор Доу влетел в вестибюль Больницы Странных Болезней.
Он уже и забыл, как звучит это место. Отовсюду раздается многоголосый кашель. Тихий монотонный вой смешивается с приглушенным мычанием: визжать и кричать от боли в вестибюле городской лечебницы запрещалось во избежание этого на входе выдавались кляпы.
За те несколько лет, что доктор Доу здесь не появлялся, в больнице вообще ничего не изменилось. Все те же тусклые лампы на стенах, все те же корчащиеся тени на темно-зеленом полу, все то же невыносимое зловоние.
Справа, в глубине вестибюля, виднелись похожие на норы окошки регистрационной стойки, в которых проглядывали бледные чепчики медсестер. Издали их лиц вообще было не различить и создавалось ощущение, что там сидят жуткие безликие создания, выплевывающие из пастей то, что доктор Доу предпочел стереть из памяти сразу же, как в последний раз вышел за эти двери.
Больничные билеты
Раненые и недужные стекались в Больницу Странных Болезней со всего Тремпл-Толл, из Гари и даже из Фли. Мотыльки, терзаемые болью, летели к этому хмурому зданию на обманчивый свет от фонаря исцеления, вот только исцеление их здесь не ждет, если нет денег на больничный билет. Безбилетников принимал лишь один доктор разумеется, прежде, чем к нему попасть, можно было умереть, заново ожить и еще пару раз проделать всю процедуру сначала.
Кажется, у стойки и правда кто-то умер, не дождавшись своей очереди, под стеной лежало тело, на которое никто не обращал внимания
Доктор Доу не стал топтаться у входа и сразу же направился к темнеющей напротив двери лестнице.
В небольшой рубке над ней сидела дежурная медсестра. Эту рубку в больнице называли гнездовьем, а в обязанности дежурной медсестры входило следить за общим порядком в вестибюле, но главное глядеть в оба, чтобы никто не проник на лестницу без предъявления билета. Перед медсестрой рядком стояло несколько бронзовых рожков на гнутых ножках, и она что-то бубнила в один из них: кому-то угрожала, кому-то что-то запрещала, а порой просто потешалась над кажущимися ей забавными пациентами с их смешными животик надорвешь! надорванными животами.