Десятилетия на шесте, похоже, нанесли немалый ущерб.
На самом деле, большая часть повреждений причинена сравнительно недавно. Какое-то время голова принадлежала актеру Сэмюэлю Расселу, а он, как рассказывают, брал ее с собою в трактир, чтобы развлечь собутыльников. Наверняка голову не однажды роняли.
Но как случилось, что лорд-протектор, возвышавшийся над Вестминстером, стал потехой на актерских пьянках?
Еще в правления Якова II на Лондон налетела буря, ветер сломал шест и голова упала.
Удивительно, что не разбилась.
Полагаю, разбилась бы, если бы ударилась о мостовую. Но голову поймал стражник, проходивший внизу. Очевидно, его симпатии все еще принадлежали пуританам, поскольку он унес ее домой и спрятал. Утром поднялся шум, начались розыски за возвращение пропажи даже объявили награду.
Почему? Я имею в виду, почему вдруг такое беспокойство?
Даже не представляю. Возможно, возникли опасения, что голова станет реликвией. Как бы то ни было, награда оказалась недостаточной, чтобы соблазнить стражника, и он находку не отдал. Отец мог бы вам рассказать, каким путем голова перешла к Расселу, но я, к сожалению, не помню эту часть истории.
Себастьян шагнул к следующему постаменту. Центральная голова была еще ужасней правой: не настолько усохшая, светло-коричневая, а не черная, почти беззубый рот раззявлен в жуткой ухмылке. На аккуратной медной табличке короткая гравировка: «ГЕНРИХ IV».
Это Генрих IV? Французский король?
Да.
Как ваш отец его заполучил? Я всегда считал, что Генрих IV покоится в базилике Сен-Дени в Париже вместе с остальными королями.
Покоился. А когда революционеры разломали все королевские гробницы и свалили содержимое в общую могилу, кто-то из симпатии к «Доброму королю Анри» спас его голову и контрабандой вывез из Франции.
Зачем?
Лицо Энн Престон озарилось тихой веселостью.
Вы, очевидно, не понимаете склада ума, присущего коллекционерам.
А вы понимаете?
Не вполне. Но после многих лет наблюдения за отцом я бы сказала, что их увлеченность порождается чувством причастности к прошлому, которое дарят предметы старины.
Себастьян подумал, что теперь ясно, почему Энн Престон в обществе считают молчаливой и странноватой. Наверняка она давно уже на собственном опыте убедилась, что подобные разговоры в лондонских гостиных не приветствуются.
Они перешли к третьему постаменту. Эта голова была наиболее сохранившейся и самой кошмарной из трех: веки полузакрыты, губы, отстающие от зубов, словно застыли в гримасе смертного ужаса.
Сзади на шее Себастьян разглядел глубокую рану очевидно, первый удар палачу не удался и он отрубил голову только со второго.
Здесь таблички не было.
А это кто? спросил Себастьян.
Последнее приобретение отца. Утверждается, будто это герцог Саффолк отец леди Джейн Грей, королевы девяти дней. Его казнили в лондонском Тауэре по приказу Марии Католички.
Как и многих других. Наверное, вы могли бы целиком заполнить эту комнату головами жертв одной только Елизаветы.
Пожалуй. Но те головы вряд ли сохранились. Их, как правило, окунали в кипящий жир и насаживали
на пики на Лондонском мосту, а в конце концов сбрасывали в реку.
Но Саффолк оказался исключением из этого правила?
Именно. Его тело вместе с отрубленной головой похоронили при церкви Святой Троице в Минориз. По мнению отца, хорошая сохранность объясняется тем, что голова какое-то время лежала в ящике с опилками и подверглась воздействию дубильных веществ.
Себастьян снова обвел взглядом этот мрачный кабинет диковин, но не увидел ничего похожего на металлическую пластину, которую нашел на Кровавом мосту.
Вы что-нибудь знаете об обрезке старинного свинцового обода фута в полтора длиной и в три-четыре дюйма шириной с надписью «Король Карл, 1648»?
Энн Престон выглядела озадаченной.
Никогда о таком не слышала. А почему вы спрашиваете?
Потому что эта вещь была найдена около того места, где убили вашего отца.
В этот момент она как раз взялась за портьеру, чтобы закрыть нишу с постаментами. Но услышав слова Себастьяна, замерла, сжав в кулаке роскошный синий бархат.
Это все правда, что кругом говорят тот, кто убил отца, отрезал ему голову?
Боюсь, что так.
Кто же это сделал?
Можете припомнить кого-нибудь, с кем ваш отец в последнее время ссорился?
Нет. Никого, быстро ответила она.
Слишком быстро.
Вы уверены? спросил Себастьян, внимательно за ней наблюдая.
Да. Конечно.
Если о ком-то вспомните, дадите мне знать?
Да, если вспомню.
Мисс Престон снова занялась занавесью. Но Себастьян заметил, что движения ее рук утратили прежнюю плавность и напряженность, владевшая ею при знакомстве, вернулась, заострив черты лица и участив дыхание. Да, поначалу он ошибся, сочтя причиной беспокойства застенчивость молодой женщины, которая чувствует себя неловко в компании незнакомца. Но теперь ему было очевидно, что Энн Престон боялась. Она боялась его.
И того, что он может узнать.
Глава 11
Подозреваю, он не видел особой разницы между головами и также включенными в его собрание кинжалами да подушечками для иголок, сказал Себастьян.