Что, черт возьми, происходит? закричала она, ничего не понимая спросонья. И почему мы, собственно, едем?
Лялька закрутила взлохмаченной головой во все стороны, но, кроме меня, ничего интересного в салоне машины не обнаружила. Тогда она нажала клавишу стеклоподъемника и выглянула в окно. За окном уже брезжил рассвет, и хотя все еще было довольно темно, по обеим сторонам дороги уже начали прорисовываться контуры деревьев. Да и сама дорога теперь не уходила в густую темноту, а серой лентой вилась вперед. Лялька снова повернулась ко мне.
В чем дело? спросила она. Договорились же поспать полчасика. Что тебе неймется? Мало того, что машину могла угрохать, так еще и нас в придачу. Не умеешь водить не берись.
Лялька вышла из машины и, быстро обогнув свою «судзуку», открыла мою дверь. Двигайся, сурово приказала она и плюхнулась на водительское место.
Я едва успела перепрыгнуть на соседнее сиденье и, зацепившись ногой за рычаг переключения скоростей, чуть не порвала джинсы. Но мне сейчас было не до джинсов и не до Лялькиного гнева. Я так перетрухала, когда машина, перестав меня слушаться, пошла юзом, и мы чудом не оказались в кювете, что ее крики были мне до лампочки. Схватив валявшийся на полу дорожный атлас, я стала нервно им обмахиваться.
Господи, как я перепугалась, пыхтела я, как я перепугалась. Эта махина, я ткнула пальцем в приборную панель автомобиля, как закрутится, как закрутится!.. Я руль в другую сторону, а она все равно крутится! Хорошо, что сообразила ногу с тормоза снять... А потом...
Я так интенсивно обмахивалась атласом, что он вырвался у меня из рук и, описав дугу над головой, перелетел на заднее сиденье и упал на пол.
Вот черт, выругалась я и смущенно покосилась на Ляльку. Та даже не посмотрела в мою сторону, а только тяжело вздохнула и, повернув ключ в замке зажигания, тронула машину вперед.
Я попыталась на ходу перелезть через спинку сиденья и добраться до журнала. И в принципе мне это удалось. Но едва я дотянулась до скользкой глянцевой обложки, как резкий толчок отбросил меня назад на исходную позицию. И не просто на исходную позицию, а еще хуже. От резкого Лялькиного торможения я завалилась на пол между сиденьем и торпедой и пребольно ударилась ногой. И даже не ногой, а бедром, и даже не бедром, а... В общем, я ударилась всем сразу и заверещала не столько от боли, сколько от обиды:
Ты что делаешь?! На меня орешь, а сама водить совершенно не умеешь! Кто так тормозит?! Я, может быть, позвоночник себе сломала.
Я ухватилась одной рукой за руль, другой оперлась о сиденье и стала выбираться на поверхность. Лялька при этом на меня даже не взглянула. Она сидела, как вкопанная, и через лобовое стекло напряженно всматривалась в предрассветную мглу. При этом лицо у нее было такое, что я даже сразу перестала орать.
Ты чего? спросила я и тоже уставилась вперед.
Впереди в кювете я увидела аккуратно валявшуюся машину. Почему аккуратно валявшуюся? Да просто по-другому и не скажешь. Она стояла ровненько на четырех колесах, но и дураку было понятно, что, прежде чем оказаться в такой вот тривиальной позе, машина раз пять, наверно, переворачивалась и скакала на крыше, на боках и вообще на всем, что у нее было.
Сначала я с ужасом уставилась на груду искореженного металла. Любая, даже не очень серьезная дорожная авария вызывает во мне просто животный страх. Потом я перевела взгляд на Ляльку. Та по-прежнему безотрывно смотрела вперед и молчала. Потом она все же повернула ко мне голову и, почти шепотом, чем напугала меня до невозможности, произнесла:
Марьяшка, это же твоя машина.
Я вздернула брови и недоверчиво посмотрела сначала
на подругу, потом на груду металла в кювете, но ничего похожего на мой очаровательный золотистый «Фольксваген» в канаве не узрела. Там валялось что-то отдаленно напоминающее автомобиль, неопределенного окраса, с помятыми боками и продавленной крышей. Кое-где, правда, виднелась золотистая краска, но в целом ничего общего с моей машинкой этот бывший в употреблении автомобиль не имел.
Что за бред?! Откуда здесь быть моей машине?
Но Лялька с ее цепким глазом охотника не унималась.
Ты что слепая, что ли? тихо произнесла она. Ничего не видишь? Это же твой «Фольксваген Гольф», цвет «золотой лимон», номерной знак сто девяносто один... Таких совпадений не бывает. Твоя!
Я снова вперила взгляд в окно и прерывисто задышала. Неужели этот ужас, валявшийся в кювете, действительно был моей любимой машинкой? Нет, этого не может быть! Бред какой-то. Как она могла здесь оказаться?
Я решительно выбралась из машины.
Не может этого быть, заявила я и бесстрашно направилась к обочине. Сейчас я все выясню.
Вообще-то особой природной смелостью я никогда не отличалась. И заставить меня ночью лезть в канаву и рассматривать там изуродованную машину, и это при всем том, что совершенно неизвестно, что можно увидеть внутри этой самой машины, вряд ли кому-то удалось бы. Но тут был особый случай. Вопрос касался не чего-нибудь, а моего обожаемого «Фольксвагена». Поэтому я без долгих размышлений решительно спустилась по откосу вниз. Верная подруга Лялька подкатила свою машину поближе к обочине и, заглушив двигатель, тоже стала пробираться к месту ДТП.