Ты его хорошо знаешь, всё нормально, я точно могу уйти? Просто не хочу разбираться с ним прямо сейчас.
Сказать бы «не могу», да гордость не позволяет.
Вообще, он вор, хмурится она, и бывает шумным, но У вас ведь и брать нечего.
Ах ты маленькая он напряжённо подбирает слово, не желая её обидеть и одновременно стремясь ударить словами в ответ.
Впрочем, вряд ли она намеренно пыталась его задеть
Герберт выдыхает.
Вор? Не нравится мне это А ещё родственники у вас есть?
Нет, к вашей радости, мы с кузеном единственные в наших семьях, кто пережил лихорадку шесть лет назад.
Раздражение с Герберта как рукой снимает. Тут уж неуместно язвить или радоваться?
Ох, устало трёт он шею, прикрывая глаза, милая, ты прям в угол меня загоняешь.
С вами всё в порядке? оглядывает она его. Переживаете? Когда здесь рылись джентльмены из стражей, у меня создалось впечатление, что они намеривались обвинить вас в любом случае.
Это странно, отзывается он тихо, задумчиво. То есть, понятно, что я попал под подозрение. Но чем и кому я мешаю Впрочем, мне тоже так показалось. Но ты, сверкает его взгляд, не забивай себе голову.
Она кивает. Это звучит как само собой разумеющееся замечание мужчины девушке, да к тому же, прислуге.
Я сделаю вам чая с красным перцем, здесь завалялся.
Сделай И не лезь куда не следует, а то и правда зашибёт кто-нибудь. Жалко, добавляет он вдруг, тебя будет
Мне не нравится этот город, в моём погода была гораздо лучше, с улыбкой рассказывает она, принимаясь растапливать печь, но люди такие же. Так что
Это почему-то вызывает у него интерес, и Герберт не спешит уходить.
А какие здесь, по-твоему, люди?
Нормальные, фыркает она, я же говорю, такие же, как везде. Люди как люди. Так что я ничего хорошего и не жду.
И при этом нормально, значит? усмехается он. И я тогда нормальный, по-твоему?
Ага, она разжигает, пачкая запястье в саже и хмурясь. Да. Кажется.
Герберт смеётся и тут же закашливается, складываясь пополам.
Ничего, ничего страшного, говорит то ли на её слова, то ли о своём состоянии. Пойду
Но в дверях появляется Курт, он подпрыгивает на месте и кричит:
Шлюха и сапожник! Ой! А вы пробовали кофе? Дура!
Он ещё и больной у тебя? интересуется Герберт у Элис, не понимая уже ничего. Или он пьян?
Да, отряхивает она подол
фартука и поднимает на него свои большие, красивые, салатовые глаза. Конечно.
Что, конечно? Он ещё и пьяница у тебя? Герберт недовольно цокает.
Не у меня.
Мы сквозь огонь и воду прошли, сестр у него внезапно дёргается голова так, что хрустит шея.
Ну вот, подытоживает Элис.
Эм Мм, Герберт вздыхает. Давай запрём его пока где-нибудь? Мне тревожно оставлять вас наедине, а я хочу отдохнуть и ни о чём не думать.
Он просто иногда грязно выражается и дёргается, идите, я скоро принесу вам чай. Что желаете на завтрак? Мне лучше знать заранее.
Курт в этот момент, проходя мимо, шлёпает Герберта по заднице.
И Герберт, несмотря ни на что, всё ж таки прикладывает его об стену.
Овсянку, шипит, отвечая Элис, не отвлекаясь от того, кого прижимает к стене, оторвав от пола, одной рукой.
И Курт начинает орать и дёргаться. Громко. И визгливо.
Герберт не отпускает, лишь оборачивается к Элис и смотрит недоумённо.
Я ничего такого ему не сделал Что за истеричка?
Она сосредоточенно перебирает какие-то травы в мешочках, нахмурив светлые бровки.
Мистер Оуэн, пожалуйста, не отвлекайте меня! Вы не видите? Я работаю.
Работаешь? удивляется он, и слегка, правда, совсем слегка, ещё раз для верности ударяет Курта об стену, прежде чем отпустить. И как я вообще могу тебя отвлекать от работы, скажи на милость? Разве ты не должна Ай, ну да бог с вами, машет он рукой.
Враг! верещит Курт, словно чайка, которую убивают.
И уже спустя секунду, поправив волосы и встряхнув головой, добавляет:
Псих!
Герберт хмыкает, резко притягивает его к себе за ворот и пристально вглядывается в глаза.
Ты в моём доме, говорит вкрадчиво. Я не потерплю к себе такого отношения. Поэтому либо впредь держи себя в руках, либо как пёс, сиди под крыльцом. Я понятно выражаюсь?
Найди способ отпустить меня, иначе я тебя и снаружи достану! А Элис Можешь её, конечно, тоже оставить, но она воровка!
Герберт отступает от него и выгибает бровь, бросая на Элис быстрый, сверкающий взгляд.
Да ну? А о тебе она сказала то же самое.
Это не считается, не отрывается Элис от своего дела.
Считается! А ты что сдаёшь меня какому-то ему?
Кажется, он спросил, тянет она почти лениво, будто с дитём малым разговаривает, я не могу соврать своему господину, это плохое начало рабочих отношений.
А что именно не считается? интересуется Герберт с живым любопытством. Я вас никому не сдам, если что вдруг. Поэтому можете рассказать.
Элис набирает в грудь воздуха и оборачивается к нему, переминая в пальцах край сероватого фартука.
Ну В общем Я знаю, что это плохо, но однажды
Да, давай, пусть он знает, какова твоя суть!
Один дедушка как-то пнул его. Мы были д-детьми. И я ну украла у него несколько яблочек.
Герберт трёт переносицу, хмурясь, закрыв глаза, и одновременно с этим как-то болезненно улыбаясь.
Несколько яблочек звучит сдавленно.