Драконий холм был одним из престижных столичных районов. В белоснежных домах, что ползли по его склонам, жили художники, артисты, писатели словом, творческая элита. Я бы скорее представила квартиру Кассиана где-нибудь в доме на Узкой улице мрачном месте, в котором обитали алхимики, авантюристы всех мастей и торговцы зельями и артефактами.
Тогда ты меня понимаешь лучше других, сказала я. Получается, мы с тобой оба сбежали из родительского дома.
Да, отказались подчиняться приказам, с улыбкой заметил Кассиан, разводя огонь в плитке. В маленький чайник пошли туго скрученные листья заварки, сухие дольки апельсинов и яблок и немного меда: когда кипяток ударил в них, по комнате поплыл удивительный запах, и мне вдруг сделалось спокойно и легко.
Наверно, именно этого я всегда и хотела: комнату, в которой буду жить с хорошим человеком и пить чай. Свое дело, которым буду заниматься с удовольствием и радостью. То сердечное тепло, которое не дадут никакие деньги.
Ни моему отцу, ни Элдриджу Уинтермуну этого никогда не понять.
Что будем делать? спросила я, когда Кассиан протянул мне чашку. Тот пожал плечами и откликнулся:
Раз уж доктор укатал нас на отдых, предлагаю поиграть.
Я вопросительно подняла бровь.
В какую же игру?
В вопросы и ответы, сказал Кассиан, усаживаясь на край дивана. Мы с тобой женаты, спим в одной кровати, прошли через уйму приключений, но еще ничего не знаем друг о друге. Надо это исправить.
Я согласно кивнула. Когда девушка готовится вступить в брак, то у нее есть несколько встреч, чтобы лучше узнать будущего мужа. Обычно это прогулки по тихим аллеям парка: жених и невеста знакомятся, разговаривают, узнают друг друга.
Когда я заикнулась о том, что даже не знаю господина Уинтермуна, отец лишь воскликнул:
Не говори глупостей, Флоранс! Ты все о нем знаешь! У него миллионы на счетах, этого достаточно!
Для моего отца, который хотел избавиться от долгов вполне возможно. Для меня точно нет.
Хорошо! с улыбкой откликнулась я. Тогда мой первый вопрос любишь ли ты бабочек?
Вопрос прозвучал по-детски наивно, но мне сейчас очень хотелось услышать ответ.
Кассиан сделал глоток из чашки.
Когда-то очень любил. Бегал за ними по саду, когда мне было пять. Упросил нянюшку сшить мне рубашку из ткани с цветами, ложился в траву, а они садились на меня. Когда отец об этом узнал, то задал хорошую трепку!
Это за что же? нахмурилась я. За то, что ты играл с бабочками?
Ну как же? Кассиан развел руками. Даже маленький джентльмен должен быть джентльменом, а не деревенским дурачком в цветочной рубашке. И не петрушкой на ярмарке.
Я невольно поежилась. Да, конечно, детей в благородных семьях воспитывают в строгости но не всегда она хороша. Она очень многого лишает, огрубляя душу.
А почему ты спросила про бабочек? поинтересовался Кассиан.
Когда-то в детстве читала одну книгу про дружбу, ответила я. И там было, что взрослые никогда не спросят о важных вещах, вроде того, любит ли твой друг бабочек? Они интересуются глупостями вроде того, сколько зарабатывает его отец.
Кассиан понимающе кивнул.
Мне это, честно говоря, никогда не казалось важным. Зачем считать чужие заработки? Лучше делать свое дело, то, от которого у тебя душа поет. И оно обязательно принесет доход.
Я всегда любила зельеварение, призналась я. Мне казалось, что в нем есть что-то таинственное, сказочное Представляешь, заявила отцу, что если он не пустит меня в колледж, я навсегда откажусь от еды!
Кассиан рассмеялся.
И что же твой отец? Мне показалось, его не пронять душевными порывами.
Он сказал, что я могу голодать, сколько мне угодно. Хлеб за пузом не гоняется. И я и правда отказалась от еды. В первые два дня он говорил, что это девичья блажь. Через три дня вызвал доктора. Через неделю я подала документы в колледж Септимуса Франка.
Да ты упрямая! весело воскликнул Кассиан. Никогда бы не подумал, честно говоря.
Мне кажется, ты все понял про меня, когда я подбежала к тебе у храма, вздохнула я. Кассиан посмотрел так, словно и правда все-все обо мне знал вернее, даже не знал, а чувствовал.
Чего не знал разум, подсказывала душа.
Тогда спрошу: есть ли у тебя увлечения, кроме зельеварения? поинтересовался Кассиан, и я пожала плечами.
Когда-то музицировала и рисовала, но этому просто учат всех девушек. Наверно, зельеварение мое единственное увлечение. Когда втайне от всех собираешь в саду травы, а потом пробираешься на кухню и варишь зелье от простуды, и при этом главное не попасться ну, это целое приключение.
Вспомнилось, как однажды осенью я варила такое зелье из трав, которые смогла собрать и высушить летом. Отец орал, как безумный, находя мои травки, приказывал вымести сор из дома, но я все равно умудрялась прятать часть бумажных свертков.
В кухне царил таинственный полумрак. Я бросала травы в котел, от бурлящей воды поднимался суховатый запах лета и солнца, щекочущий ноздри, и самой себе я казалась волшебницей, способной творить чудеса. Несколько глотков горького напитка, и простуда отступает, становится легче дышать, и кашель уже не переползет в бронхит, а потом в воспаление легких.