Что касается Али Нура, то с этого дня расточительность его не знала пределов, и он не сдерживал более своей природной доброты, которая заставляла его отдавать все, что было у него, друзьям и даже посторонним людям.
И вот один из гостей говорил ему:
Как хороша эта вещь!
И Али Нур тотчас же отвечал:
Она принадлежит тебе!
И другой говорил:
О любезный господин мой, какое у тебя прекрасное имение!
И Али Нур отвечал ему:
Я сейчас же переведу его на твое имя!
И он приказывал принести себе калям, медную чернильницу и бумагу и переводил дом или землю на имя друга и закреплял этот акт своей печатью. И таким образом он прожил целый год, и каждое утро он давал пир своим друзьям, и каждый вечер он давал другой пир, и всегда при звуках инструментов, и он приглашал лучших певцов и самых известных танцовщиц.
Что же касается его жены, Анис аль-Джалис, то Али Нур не слушался ее советов и даже с некоторых пор несколько менее стал интересоваться ею; и она никогда не жаловалась, но искала утешения в поэзии и книгах, которые читала. И вот однажды, когда Али Нур вошел в ее спальню, она сказала ему:
О Нур, о свет моих глаз, выслушай эти строки поэта:
И Али
Нур сказал своему управляющему:
Что случилось с тобой и почему лицо твое перекосилось?
Управляющий отвечал:
О господин мой, то, чего я так опасался, наступило!
Али Нур спросил:
Каким же образом?
Он отвечал:
Знай, о господин мой, что роль моя теперь кончилась и что теперь у тебя не осталось ничего, чем я мог бы заведовать. И у тебя нет ни имущества, ни одной вещи, которая стоила бы хоть один обол , ни даже одного обола. И вот я принес тебе книгу расходов, сделанных тобой, и книгу твоего имущества.
Услышав эти слова, Али Нур мог только наклонить голову и сказать:
Один Аллах всесилен и всемогущ!
И как раз в это время один из друзей, находившихся в зале собраний, подслушал этот разговор и поспешил передать его другим и сказал им:
Послушайте новость! У Али Нура не осталось больше ничего, что стоило бы хоть один обол!
В ту же минуту в залу вошел Али Нур, и как будто в подтверждение справедливости этих слов вид у него был крайне расстроенный и лицо совершенно изменилось.
Тогда один из гостей поднялся, повернулся к Али Нуру и сказал ему:
О господин мой, я хотел бы попросить у тебя позволения удалиться, так как жена моя должна родить в эту ночь, и я не могу оставить ее одну и должен поспешить к ней!
И Али Нур разрешил ему удалиться.
Тогда поднялся другой и сказал:
О господин мой Али Нур, я должен сейчас же отправиться к моему брату, который празднует сегодня обрезание своего сына!
И Али Нур отпустил его.
Потом каждый из гостей вставал по очереди и под каким-нибудь предлогом просил разрешения уйти, и так до последнего, так что Али Нур оказался наконец совершенно один в зале собраний. Тогда он позвал Анис аль-Джалис и сказал ей:
О Анис аль-Джалис, ты не знаешь еще, что свалилось на мою голову!
И он рассказал ей обо всем случившемся.
И она сказала ему:
О господин мой Али Нур, уже давно я боялась наступления того, что наконец произошло сегодня. Но ты никогда не слушался меня и даже однажды вместо ответа прочитал мне следующие стихи:
И Али Нур сказал ей:
О Анис аль-Джалис, ты знаешь, что я не жалел ничего для моих друзей и истратил на них все мое состояние! И я не могу поверить, что теперь они оставят меня в несчастье!
И Анис аль-Джалис отвечала ему:
Клянусь Аллахом, они ничем не помогут тебе!
И Али Нур сказал:
Хорошо, я сейчас же отправлюсь к каждому из них по очереди и буду стучаться в двери их, и каждый из них великодушно даст мне какую-нибудь сумму денег, и таким образом я составлю себе капитал, с которым я смогу начать торговлю; и я навсегда брошу развлечения и забавы.
И действительно, он сейчас же собрался и пошел на ту улицу, где жили его друзья; и жили они все на самой лучшей улице Басры. Он постучался в первую дверь, и негритянка отворила ему и спросила:
Кто ты?
Он отвечал:
Скажи твоему господину, что
Али Нур у его дверей и говорит следующее: «Твой слуга Али Нур целует у тебя руки и ждет выражения твоего великодушия!»