Оставь этого человека и встань!
И христианин поднялся. Тогда сторож приблизился к горбуну-мусульманину, распростертому на земле, и исследовал его и увидел, что он мертв. И он воскликнул опять:
О! Еще никогда не видал я, чтобы христианин осмелился коснуться мусульманина и убить его!
И после этого сторож схватил христианина, связал у него руки позади его спины и привел в дом вали .
А христианин вопил и причитал:
О Мессия! О Дева! Как я мог убить этого человека! И как это он скоро умер от одного только удара кулаком! Прошло теперь опьянение, и вот его последствие!
И доставленные в дом вали христианин и мертвый горбун были заперты на всю ночь до утра, пока не проснулся вали. И вали допросил христианина, который не мог отрицать того, что было доложено базарным сторожем. И вали не мог поступить иначе, как приговорить к смерти христианина, который убил мусульманина. И он приказал палачу, исполнителю приговоров, прокричать по всему городу осуждение к смерти маклера-христианина. Потом он приказал поставить виселицу и подвести под нее приговоренного. И тогда пришел палач, приготовил веревку, сделал из нее подвижную петлю, накинул ее на шею маклера и собрался уже поднять его, как вдруг поставщик султана прорвался сквозь собравшуюся толпу и проложил себе путь до самого христианина, стоявшего под виселицей, и закричал палачу:
Остановись! Это я убил того человека!
Тогда вали сказал ему:
А почему ты убил его?
И он отвечал:
Вот как было дело. Этой ночью, войдя в свой дом, я увидел человека, который забрался ко мне, спустившись по террасе, для того, чтобы воровать мои припасы. И я ударил его в грудь палкой и тотчас же увидел, что он упал и умер. Тогда я взвалил его на свои плечи и пошел на рынок и поставил его стоймя у одной из лавок в таком-то месте, на такой-то улице. О я несчастный! И вот теперь я чуть не сделался причиной смерти этого христианина, после того как я убил уже мусульманина! Поэтому-то повесить следует меня!
Когда вали услышал эти слова поставщика, он приказал отпустить христианина и сказал палачу:
Повесь тотчас же этого человека, который пришел и сознался во всем собственными устами!
Тогда палач взял веревку, которую сначала надел на шею христианину, и обернул ею шею поставщика и подвел его под виселицу и приготовился уже вздернуть его на воздух, как вдруг в эту минуту врач-еврей растолкал толпу и закричал палачу:
Остановись! Не делай этого! Это я один убил его! И потом он рассказал о случившемся: В самом деле, знайте все, что этот человек пришел ко мне искать у меня совета в надежде, что я излечу его. И когда я спускался по лестнице,
чтобы осмотреть его, так как была ночь, я толкнул его ногой; тогда он скатился до самого низа лестницы и умер. И поэтому убил его не поставщик, а единственно только я!
Тогда вали приговорил к смерти врача-еврея. И палач снял веревку с шеи поставщика и надел ее на шею врача-еврея и собрался уже было исполнить приговор над врачом, как вдруг показался портной, который протиснулся сквозь толпу и сказал палачу:
Остановись! Это я убил его! Вот как было дело. Вчера я провел день гуляя и возвращался к вечеру домой. И вот я встретил этого горбуна, который был пьян и очень весел и держал в руке бубен с погремушками и, ударяя в него, пел от всего сердца и что-то очень веселое. Тогда я подошел к нему, чтобы посмотреть на него и развлечься, и он доставил мне такое удовольствие, что я пригласил его к себе в дом. И между прочим я купил рыбы, и моя жена, когда мы сели поесть, взяла кусок рыбы, положила его на кусок хлеба и всунула в рот горбуну; и этот кусок задушил горбуна, который тут же умер. Тогда я и моя жена взяли его и принесли в дом врача-еврея. И тогда сошла вниз негритянка и отперла нам двери; и я сказал ей: «Скажи твоему господину, что у дверей находится женщина и мужчина, которые принесли больного. Пусть он сойдет посмотреть его и прописать какое-нибудь лекарство!» И я дал этой негритянке четверть динария для ее господина. Тогда она поспешила подняться, и я поставил стоймя горбуна к стене на лестнице, и потом я и моя жена удалились как можно скорее.
В это время врач-еврей сходил, чтобы посмотреть больного, но он наткнулся на тело горбуна, который упал с лестницы, и еврей подумал, что это он убил его. И портной повернулся в сторону врача-еврея и сказал ему: Ну что, разве не правда?
И тот отвечал:
Да, это правда!
Тогда портной повернулся к вали и сказал ему:
Поэтому следует отпустить этого еврея и повесить меня, только меня!
При этих словах портного вали чрезвычайно изумился и сказал:
Поистине, эта история с горбуном заслуживает внесения в летописи и книги!
И потом он приказал палачу отпустить еврея и повесить портного, который сознался в своей вине.
Тогда палач подвел портного к виселице, надел ему на шею веревку и сказал:
Это в последний раз! И теперь я не обменяю его ни на кого другого! И он схватил веревку.
Вот что было с этими людьми.