о якобы несметных сокровищах. Такого раскрытия уже лет десять, как не было. В провинции, по крайней мере, точно не было.
Вот ведь, какой гад! в сердцах сказал я.
Кто гад? не понял отец.
Как кто? Друг мой, череповецкий исправник. Просил же его, как человека, ничего не сообщать.
А твой друг особо ничего и не сообщал, усмехнулся отец. Но в копии рапорта, который мне из Новгорода прислали, указано, что план был разработан судебным следователем по особо важным делам Чернавским. И что оный следователь принимал участие в задержании преступников. Только сегодня из Новгорода доклад получил. Ну, с копиями рапорта.
Слух резануло слово «преступник», но как еще назвать грабителей и убийц?
Все равно Василий поросенок, твердо завил я.
Ой, Ванька, ничего ты не понимаешь! расхохотался отец. Абрютин, по моему разумению, самый твой лучший друг. Другой бы на его месте всю славу себе приписал, а он, вишь, о друге не позабыл.
Батюшка, даже если бы мы с ним не были друзьями, Абрютин бы все честно изложил.
Не сомневаюсь, кивнул отец.
Да, а канцелярия государя здесь при чем?
А при том, дорогой мой сын, что у государя нашего имеется особая папочка, куда складываются все документы о деяниях череповецкого следователя Чернавского. Мне один мой старый приятель о том шепнул. Дескать Его Императорское Величество иной раз, вместо романов, читает о твоем сынишке.
Это плохо, загрустил я. У меня мечта сидеть себе потихонечку в Череповце, работать.
Я же тебе уже говорил сам виноват, вздохнул отец. Башку высовываешь и там, где надо, и там, где не надо. Эх, как мне не хочется, чтобы тебя сейчас в Петербург-то вытащили. А государь уже раздумывал, куда бы тебя определить. Либо в судебную палату, либо в Военное министерство.
А в Военное-то министерство каким боком? удивился я.
Так военные следователи, пусть они в статских чинах, по военному ведомству значатся. А ты думаешь в этом ведомстве мало работы для следователя?
Вот тут я совсем загрустил. Иди на службу в Военное ведомство? Разбирать кто и сколько украл при поставках? Или куда девались сапоги для новобранцев? Ну его на фиг!
Наверное, стоило прислушаться к совету батюшки, когда тот предлагал мне взять отпуск на службе и поступить в университет. С Леночкой, конечно, видеться бы пришлось редко, но разлука лишь укрепляет любовь. А так, учился бы себе, горя не знал, а по окончанию универа получил бы чин коллежского асессора. Вон, Петр Ильич Чайковский, пока учился в консерватории, надворным советником стал. Но теперь уже поздно. И прошение отправлено, и, как говорится деньги плочены.
Меня на следующей неделе министр к Его Величеству поведет представляться нужно государю, наверняка разговор о тебе зайдет.
Батюшка, отмазывай! сложил я руки в молитвенной позе. Можешь сказать, что сын у тебя на голову больной, каретой ушибленный, и не надо ему в столицу И не чинов ему не надо, ни орденов. Захочет государь наградить лучше деньгами. Мне диплом получать, потом на Леночке жениться.
Э, Ваня, ты уж не заговаривайся, возмутился отец. Попробую убедить государя, что тебе нужно еще в провинции посидеть, опыта накопить. Но, сам понимаешь Прикажет, куда мы с тобой денемся?
Обед прошел в дружеской обстановке. Анна Игнатьевна молодец столовые приборы не путала, а когда подали чай, в блюдечко его не наливала, а пила из чашки. Вообще, правила этикета девчонка усвоила быстрее меня. Ну, у Аньки организм молодой, мозги светлые, ей положено.
Отец уехал, время приближалось к 16 часам. Выяснив, что Анна Игнатьевна вечером не занята, предложил ей составить компанию и вместе сходить к редактору. А заодно поинтересовался у матушки должна ли Анька брать меня под руку?
А вот это, как твоя спутница пожелает, сообщила маменька. Все равно прохожие посчитают, что вы родственники, а родственникам можно ходить и так, и этак. Но лучше возьмите извозчика.
Я и так собирался взять извозчика. Наша собственная карета, вместе с кучером, пока не вернулись из министерства, к тому же, я не был уверен, а знает ли кучер, где находится 7-я Рождественская улица?
А извозчик отвез нас с Анькой по Фурштатской, потом по Кирочной, мимо Таврического сада, свернул на (не знаю, как она сейчас называется, но очень похожа на Суворовский проспект), а тут, как оказалось, мы и приехали И фиг ли было платить? Это же Советская улица! Правда, под каким номером она идет, не помню.
Нам от Фурштатской досюда неспешным шагом минут десять. Но это если знать куда идти. Ладно, зато теперь знаю.
И даже вывеска есть. "Редакція журнала «Осколки». Хм А это журнал, а не газета? А я-то и
позабыл. А то и вовсе не знал. Точно, это еженедельный журнал.
Анна, держись скромно, но твердо, сказал я Нюшке. Не забывай, что ты, в первую очередь, мой литературный агент. Значит, какая твоя задача?
Не допустить, чтобы автор потерпел финансовый ущерб!
Умничка! похвалил я девчонку.
На входе в редакцию нас встречал неизменный для питерских домов швейцар.