Но пользоваться таблицами или даже их составлять для диссертации, кстати, мне пришлось составить таблицу, где приводились данные какое количество крестьян Русского Севера решились переселиться на хутора, порвав связь с трудовым коллективом, а какое ограничилось получением отрубов.
Однако, совсем другое, сдавать эту саму статистику как отдельный предмет. И, как на грех, отыскать какой-нибудь учебник или курс лекций мне не удалось, поэтому пришлось ограничиться книгами, отысканными в библиотеке батюшки. А их, нужно сказать, оказалось не много.
У господина товарища министра внутренних дел имелись «Статистические очерки России» г-на Арсеньева К., «Российская статистика» г-на Зябловского Е. и «Географическо-статистический словарь Российской империи» в 4 томах, составленный «по поручению Русского Императорского Географического Общества действительным членом П. Семеновым».
Фамилии Арсеньева и Зябловского мне были известны. Константин Иванович Арсеньев один из основателей Русского географического общества, Зябловский Евдоким Филиппович некогда являлся деканом историко-филологического факультета Петербургского университете. А вот кто такой П. Семенов? На ум приходил лишь один Семенов. Не тот, кто создатель романов о Штирлице, а тот, что Тян-Шанский .
А книги-то интересные! Пожалуй, надо бы их к себе утащить, авось, батюшка и не заметит. Нет, неприлично. Ну, попрошу, так он их и сам отдаст. Или новые купит. Да, лучше новые.
Итак, что у нас со статистикой? Выпишу, что статистика изучает количественную сторону общественных явлений в отличие от других общественных наук; она изучает массовые явления; количественная сторона изучается в неразрывной связи с качественной.
Дверь в комнату не закрыта, но все равно, хорошая прислуга обязательно постучит, прежде чем войти.
Да-да, разрешил я.
Оказалось, что это Лидочка горничная маменьки. Я немножко смутился, увидев девушку, но она протянула мне серебряный поднос, на котором лежал одинокий конверт.
Иван Александрович, вам письмо, лукаво улыбнулась горничная, протягивая мне поднос.
Спасибо, поблагодарил я девушка, цапнув конверт. А горничная, еще разок улыбнулась и ушла.
Неужели от Леночки? Так быстро? Из Череповца до Санкт-Петербурга почта идет дня три или четыре. Если моя невеста написала письмо и отправила его в день моего отъезда, то могло бы уже и дойти. И я смутился еще больше.
Почему я смущался и отчего горничная улыбалась, рассказывать не стану. Намекну лишь, что вчера вечером (или это уже была ночь?) я оказался в Неважно, но оказался не один. В комнате, пусть и со свечой, но ничего не видно. Лег, а рядом Ну, не выгонять же было? Все-таки, я человек вежливый. А может, права моя однокурсница Надька Зуенко, уверявшая, что все мужики сплошные козлы, а еще жеребцы? Сам-то я всегда думал, что не такой, а тут, вишь
Но утром рядом со мной никого не отыскалось. Может, все просто приснилось? Да, точно, это был сон.
Любопытно, зачем письма приносить на подносе? Ладно, если бы их было много, а тут и всего-то одно!
Письмо было не от Леночки (я вздохнул с облегчением харе-то стыдно), а от моего потенциального издателя господина Лейкина. Он очень просил, чтобы г-н Чернавский как можно скорее приехал в Санкт-Петербург, зашел в редакцию, где он бывает ежедневно, кроме воскресения с 10 до 14, а потом с 16 до 20 часов. А если Иван Александрович пошлет телеграмму, укажет когда и в какое время ему удобнее, то он готов принять и в воскресенье. Обещал, что оплатит мне стоимость проезда и даже гостиницу.
Прочитав письмо, испытал легкий стыд. Надо бы радоваться, что издатель готов пойти на такие жертвы, ради неизвестного автора (не забудем, что Лейкин уже и аванс заплатил!), но я понимал, что это не моя заслуга, а Алексея Толстого, у которого я беззастенчиво украл «Приключения Буратино».
Слабое утешение, что Алексей Николаевич взял за основу сказку Карло Коллоди, а еще более слабое, что он якобы присвоил работу Нины Петровской, которая первой опубликовала русскую версию итальянской сказки.
Мои дамы явились как раз к обеду, а следом появился и батюшка. Пока дамы готовились выйти за стол (Анька теперь сидела вместе с нами, набиралась манер), Чернавский-старший сказал:
Узнал сегодня любопытную вещь. Посмотрев на меня, со значением добавил. Из Канцелярии Его Величества. Между прочем, тебя касается, обалдуя.
Тогда не рассказывай, обиделся я.
Отчего это?
Если я обалдуй то ничего интересного не будет.
Вань, ну чего ты, как малый ребенок сразу дуешься? развел руками отец. Подойдя ко мне, обнял за плечи. Ванька, я же это так, любя говорю. Ну, кто же тебя еще обалдуем-то назовет? К тому ж, ты и на самом деле у меня обалдуй. Тебя лупить надо, как Сидорову козу.
За что меня лупить?
Чернавский-старший обернувшись к дверям не слышит ли кто? Спросил:
Ты чего у себя опять в Череповце устроил?
Когда устроил?
Вань, дурака не валяй. Пусть я не в Новгороде теперь, но все самые важные сведения о раскрытых преступлениях ко мне идут. Засаду на грабителей кто устроил? Этих, как их там? Да, братья Пукиревы. И слух распустил