Баюн лизнул лапу и принялся умывать морду.
Гостей намываешь? рассеянно поинтересовалась я. Тогда сам их встречай. Я пошла купаться.
Холодная вода ласково приняла меня в свои объятия, смыла грязь и усталость и оставила нежиться. Длинные распущенные волосы плыли по течению, сплетаясь с лентами водорослей. Тело млело под солнечными лучами, распластавшись на поверхности воды. Мир и благолепие завладевали душой, стирая из памяти все утренние неприятности и перенося на неопределенное время необходимость появляться в деревне и каким-то образом объяснять, кто я такая и что именно мне надо для ремонта. А самое нехорошее, что потом потребуется уговаривать избушку и перемещаться в другое место, чтобы избавиться от надоедливых деревенских парней, а я тут уже прижилась.
О мужчинах задумалась? вынырнула из воды хорошенькая зеленоволосая головка.
Нет, о жизни, искренне ответила я. Хотя можно сказать, что и о мужчинах.
А я так и знала! с гордостью заявила русалка, показываясь из воды по грудь. Когда женщины думают о мужчинах, у них всегда такое выражение лица.
Какое?
А вот такое! Тоскливое!
Рина вздохнула я. Мне не нужен мужчина. Точнее, не в том смысле, в каком ты думаешь. Мне ремонт в избушке сделать надо
Рина выслушала историю моих злоключений, нырнула, взмахнув серебристым хвостом, и, появившись опять, вынесла заключение:
Путаешь ты все. Ремонт это следствие того, что в жизни нет кого-то сильного и надежного. Появится он и ставни слетать не станут, и двери нормально висеть, и дрова колоться.
Да где же их взять сильных и надежных? закручинилась я. Один Баюн дома, и на него положиться нельзя, все норовит сметану слизать.
Это точно, кивнула Рина. Только лешие вокруг да водяные, а от них толку как от рака икры.
Или от козла молока, согласно кивнула я и брызнула на лицо водой, охлаждая разгоряченную на солнце кожу. Пойду я. Пирожки, наверное, уже остыли.
Иди, ударила хвостом по воде Рина, поливая меня. А если найдется сильный и надежный не забывай про подружку!
Несмотря на пирожки, домой я не очень торопилась, поминутно отвлекаясь на алеющую в траве землянику. Листики можно заварить, ягоды съесть, а цветочками полюбоваться. И только возникший передо мной сердито шипевший Баюн заставил забыть про все и встревоженно поспешить на родную полянку.
Кот не зря умывался. Перед избушкой стоял молодой, хорошо одетый молодой человек определенно мужского пола, ошарашенно смотрел на ее курьи ноги и озадаченно чесал под шапкой, видимо, вспоминая нужные слова.
Вот! Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом!
Избушка грустно заскрипела. Она и прежде не желала лишний раз шевелиться, в теперь, с больной лапой тем более.
Эй, избушка! продолжал настаивать гость. Повернись
А здороваться вас не учили? вкрадчиво полюбопытствовала я, появляясь из-за кустов. Вежливости там, манерам
Ой! нервно вздрогнул юноша и резко повернулся ко мне. Зд Доброе утро. Учили.
День, скорее, привычно оценила я высоту солнца. А если учили, что же вы старость не уважаете? Видите же, у избушки лапа перевязана, больно ей поворачиваться. А вы мужчина сильный, молодой, можете и сами к входу подойти.
Могу, уже совсем другим тоном проговорил молодой человек. Хотя не такой он и молодой. Не та юная поросль, только что обзаведшаяся пушком на подбородке и почему-то решившая, что это делает ее взрослой. В темных глазах мужчины светились ум и зрелость, а черты лица говорили о решительности и некоторой властности.
Я пытался сначала позвать хозяев, но на мой крик никто не откликнулся, пояснил гость. Пришлось вспоминать детские сказки, а в них, кажется, примерно так и положено говорить.
Понятно, кивнула я. А мне, соответственно, положено сначала напоить, накормить, в баньке попарить добра молодца, а потом спрашивать, какой леший его принес.
Так ты вы
Добрый молодец замолчал, опять ошалело разглядывая меня. Я внутренне хихикала, потому что знала, что он видит: стройную высокую девушку, с огромными зелеными глазами и косой цвета осеннего леса толщиной в руку. Костяная нога, правда, могла скрываться под длинным сарафаном, но если у добра молодца не солома в голове, он видел, что я не хромаю.
Баба-яга, подсказала я, полностью насладившись неуверенностью гостя. Что-то не устраивает? Не хватает выступающих клыков, крючковатого носа и кривой спины? Так приходи лет через двести, я как раз всем этим обзаведусь.
Н-нет, опомнился мужчина. Просто просто я считал, что баба-яга передвигается по лесу только на ступе, а не ходит босиком по лесу.
Значит, ножки заметил. И даже то, что они босые. Внимательный
Ступа развалилась давно, пожаловалась я. Приходится вот пешком передвигаться. Но что же это я гостя на пороге держу, в дом не приглашаю? Заходи, добрый молодец, да не обессудь, не в царские хоромы явился.
Перед тем, как забраться по шаткой лесенке в избушку, гость присел, погладил ушибленную курью ногу и вежливо поздоровался с избушкой. Я мысленно восхитилась: теперь она не только не будет буянить, пока он сидит внутри (как уже неоднократно случалось, и тогда незваные пришельцы удирали со всех ног, а один даже через окно, отчего ставня и висела на одной петле), а и шевелиться станет максимально плавно и аккуратно.
Баюн сидел на излюбленном месте и сверлил вошедшего янтарными глазами. Гость и тут не оплошал: не стал сюсюкать и тянуться погладить здоровую черную зверюгу, а церемонно пожал ему лапу и извинился, что без гостинца, поскольку не догадался прихватить его с собой, но в следующий раз обязательно принесет.
Мя-я-ясо, нахально потребовал Баюн.
Договорились, еще раз пожал ему лапу гость. О каком следующем разе он говорит? Все эти зашедшие на огонек царевичи вваливались в избушку, выкладывали свои нужды и требования, получали желаемое в первом случае, изгонялись с позором во втором, но больше никогда не являлись.
Вот, добрый молодец, протянула я ему вышитое полотенце. Баньку, извини, затопить не могу: и баньки нет, и дрова кончились, и топор сломался, так что иди-ка ты на речку. Тут недалеко, по тропинке доберешься. Русалке полотенце покажешь и на словах передашь, что ты мой гость, она и отстанет. А я пока на стол соберу.
Гость еще раз окинул меня ошалелым взглядом и когда он придет в себя? Можно было уже и привыкнуть, что вместо ожидаемой старухи в избушке на курьих ножках проживает красна девица, но, в конце концов, все старухи когда-то были девицами, и эта проблема со временем пройдет сама собой и, не задавая лишних вопросов, вымелся наружу, плечом саданув по опять застрявшей двери.
Намыл гостя? обернулась я к Баюну. Вот теперь помогай его кормить. Тащи крынку со сметаной, и не лезь внутрь усатой мордой! Я тебе сама отложу.
Гость задерживался. Уже и самовар вскипел и пыхтел белым паром на столе, и дымилась горка румяных блинов, и остывшие, но все равно вкусные пирожки горкой возлежали на расписном блюде, и Баюн дочиста вылизал свою миску сметаны и нехорошо косился на плошку с ней же, предусмотрительно убранную в центр стола, а добрый молодец все не возвращался. Я уже начинала прикидывать, не пойти ли его спасать? Заскучавшая Рина могла и не посмотреть на полотенце, сразу утащив нежданного красавца на глубину. Как это я сказала? Красавца?
Ну да, его самого. Именно красавца: высокого, могучего и умного. Мечту любой женщины.
Дверь, радостно скрипнув, отворилась, и гость вновь появился на пороге, комкая шапку с соколиным пером в кулаке. Рубашка и кафтан были мокрыми видимо, Рина все-таки расшалилась и напоследок окатила добра молодца с головы до ног. Черные как смоль волосы успели просохнуть и разлохматиться, а на губах играла виноватая улыбка.