Правда: земля здесь бурого цвета.
Себастьян
С прозеленью.
Антонио
Он не вполне ошибается.
Себастьян
Нет, он вполне ошибается только в истине.
Гонзало
Но главное чудо во всем этом вещь, которой почти невозможно поверить
Себастьян
Как большинству достоверных чудес.
Гонзало
это что наши одежды, вымокшие в морской воде, несмотря на это, сохранили свежесть и блеск: они как будто заново выкрашены, а не испорчены соленой водой.
Антонио
Если бы хоть один из его карманов мог заговорить, пожалуй он сказал бы, что это ложь.
Себастьян
Да, иначе он скрыл бы ложь своего хозяина.
Гонзало
Мне кажется, что наши платья так же свежи, как в тот день, когда мы впервые надели их в Африке, в Тунисе, на свадьбе Кларибели, прекрасной дочери короля.
Себастьян
Чудесная была свадьба, и как благоприятно наше возвращение со свадьбы!
Адриан
Тунис никогда еще не имел счастья называть королевой такое совершенство.
Гонзало
Со времени вдовы Дидоны.
Антонио
Вдовы? Чума на нас! Какая вдова? При чем тут вдова? Вдова Дидона?
Себастьян
Ну, а если бы он и Энея назвал вдовцом? Боже мой, почему это вас так волнует?
Адриан
Вдова Дидона, говорите вы? Вы заставили меня призадуматься. Ведь она была из Карфагена, а не из Туниса.
Гонзало
Этот Тунис, синьор, был Карфагеном.
Адриан
Карфагеном?
Гонзало
Уверяю вас, Карфагеном.
Антонио
Слова его могущественнее волшебной арфы.
Себастьян
Он воздвигает стены и города.
Антонио
Что еще он дальше свершит невозможного?
Себастьян
Я думаю, что отвезет этот остров в кармане домой и подарит его сыну вместо яблока.
Антонио
Да, да. А семячки посеет в море и вырастит другие острова.
Гонзало
Правда?
Антонио
Конечно, со временем.
Гонзало
(к Алонзо)
Государь, мы говорили сейчас, что наши платья так же свежи, как когда мы были в Тунисе на бракосочетании вашей дочери, ныне королевы Туниса.
Антонио
И прекраснейшей из всех королев тунисских, когда-либо живших там.
Себастьян
Исключите вдову Дидону, умоляю вас!
Антонио
Вдову Дидону? Да, конечно, исключая вдовы Дидоны!
Гонзало
Не правда ли, государь, мой камзол так же свеж, как в первый день, когда я надел его? Конечно, до некоторой степени.
Антонио
Некоторая степень выужена очень кстати.
Гонзало
Не такой ли он, каким был в день свадьбы вашей дочери?
Алонзо
Франсиско
Алонзо
Себастьян
Алонзо
Себастьян
Алонзо
Гонзало
Себастьян
Антонио
Гонзало
Себастьян
Антонио
Гонзало
Антонио
Себастьян
Гонзало
Себастьян
Гонзало
Себастьян
Антонио
Гонзало
Себастьян
Антонио
Гонзало
Себастьян
Антонио
Гонзало
Алонзо
Гонзало
Я верю вашему величеству; но зато я дал этим синьорам повод посмеяться, а у них такие чувствительные и при этом деятельные легкие, что они в любую минуту готовы смеяться из-за ничего.
Антонио
Мы смеялись над вами.
Гонзало
Да, в смысле веселых глупостей я по сравнению с вами и есть ничто; поэтому вы можете продолжать смеяться из-за ничего.
Антонио
Какой удар!
Себастьян
Да еще и не плашмя.
Гонзало
Вы легки на подъем. Вы готовы были бы луну вытащить из орбиты, вздумай она не меняться недель пять.
Появляется Ариэль, невидимкой.
Торжественная музыка.
Себастьян
Верно; а потом отправились бы на охоту за птицами.
Антонио
Ну, добрейший синьор, не сердитесь.
Гонзало
Я нисколько не сержусь, ручаюсь вам: я бы не рисковал так непростительно своим благоразумием. Вы лучше убаюкайте меня своим смехом: меня что-то клонит ко сну.
Антонио
Укладывайтесь спать и слушайте нас.
Все засыпают, кроме Алонзо, Себастьяна и Антонио.
Алонзо
Себастьян
Антонио
Алонзо
(Засыпает.)
Ариэль исчезает.
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Антонио
Себастьян
Разговаривают в стороне. (
Музыка.)
Появляется Ариэль, невидимкой.
Ариэль
(Поет над ухом Гонзало.)
Антонио
Гонзало
(просыпаясь)
Все просыпаются.
Алонзо
Гонзало
Себастьян
Алонзо
Антонио
Алонзо
Гонзало
Алонзо
Гонзало
Алонзо
Ариэль
(в сторону)
Все уходят.
Сцена 2. Другая часть острова
Входит Калибан с вязанкой дров.
Слышен гром.
Калибан
Входит Тринкуло.
(Ложится на землю.)
Тринкуло
Ни тебе дерева, ни кустарника, чтобы укрыться от непогоды. А новая буря собирается: ишь как ветер распевает! Вон та самая черная туча, огромная тучища, совсем как бочка, того и гляди выльет всю свою жидкость. Что, если опять гром загремит? Мне и голову приклонить некуда! А уж если эта туча лопнет, то польет как из ведра. Это что такое? Человек или рыба? Мертвое или живое? Рыба. Пахнет рыбой. Так и несет старой, тухлой рыбой. Так, вроде не очень свежей трески. Странная рыба! Вот бы показать эту рыбу в Англии, был я там как-то, хоть нарисованную показать, и то не осталось бы ни одного ротозея, что бы не дал за это серебряной монетки. Там бы это чудовище из меня человека сделало! Всякая диковина там может состояние составить. Тамошние люди гроша не дадут, чтобы помочь безногому нищему, а десять заплатят, чтобы поглазеть на мертвого индейца. А ноги у него как у человека, и плавники вроде рук. Да он еще теплый, честью клянусь! Нет, я маху дал. Беру назад свои слова. Какая же это рыба? Это здешний житель, туземец, которого только что громом убило.
Гром.
Ого! Опять буря начинается! Ничего другого не остается делать залезу под его дерюгу: иного убежища здесь нет. Странных товарищей по постели дает человеку несчастье. Запрячусь сюда, пока буря не выльет своих помоев до дна.
Входит Стефано, распевая, с бутылкой вина в руках.
Стефано
Прескверный напев для того, чтобы петь на похоронах. Но вот мое утешение. (Пьет.)
(Поет)
(Пьет.)
Калибан
Не мучай меня! О-о-о!
Стефано
Это еще что! Уж нет ли тут чертей? Не вздумали ли они обернуться дикарями или индейцами? Ха-ха! Не затем я спасен от воды, чтобы испугаться ваших четырех ног. Недаром про смельчаков говорят: «Самый крепкий человек, который когда-либо ходил на четырех ногах, не заставит его отступить!» И это будут повторять, пока Стефано втягивает ноздрями воздух.
Калибан
Дух мучает меня! О-о-о!
Стефано
Это какое-нибудь местное чудовище: четвероногое, и как будто его трясет лихорадка. Но как же, черт возьми, выучилось оно по-нашему говорить? Надо ему помочь хоть бы только за это! Если бы мне удалось его вылечить, приручить и привезти в Неаполь, это был бы славный подарок для любого императора, который когда-либо ходил в башмаках.
Калибан
Прошу тебя, не мучай меня: я живо снесу дрова.
Стефано
Чудовище в припадке и говорит не то чтобы очень умно. Дам-ка я ему глотнуть из моей бутылки: если оно никогда не пробовало вина, так его припадок от вина пройдет. Если бы только мне его вылечить да приручить, я его задешево не продам: кто его получит, тот мне заплатит за него, и здорово заплатит!
Калибан
Пока ты меня еще не очень мучаешь, но скоро начнешь; я это знаю, потому что ты трясешься. Это на тебя Просперо так действует.
Стефано
Ну-ка, ну-ка, поди сюда! Раскрой рот: это тебе развяжет язык, котик. Раскрой рот: стрясет твою лихорадку, говорю тебе, живо стрясет. Ты и не знаешь, кто тебе друг. Ну, разинь же пасть.
Тринкуло
Я узнаю этот голос. Это Но нет, тот утонул, а это нечистая сила. Спасите, спасите!
Стефано
Четыре ноги и два голоса? Какое очаровательное чудовище! Передний голос у него затем, чтобы хорошо говорить о своих друзьях, а задний затем, чтобы ругаться и поносить их. Если бы понадобилось все вино из моей бутылки, чтобы вылечить его от лихорадки, я не пожалею. Ну, аминь! Теперь я волью немного и в другой твой рот.
Тринкуло
Стефано!
Стефано
Твой другой рот зовет меня? Батюшки, страх какой! Да это не чудовище, а сам дьявол! Уйду от греха подальше: у меня нет длинной ложки.