В свете сложившейся обстановки наши дальнейшие действия совершенно ясные каждому сознающему себя в здравом уме и тверёзой памяти патриоту: сейчас не время расслабляться, когда Россия, как с ног до головы обвешанный мишурою клоун, мотыляется на тонкой ниточке по-над вражьей ареной. Ить скоро знайдётся гадина, которая схочет втихаря обрезать эту нитку. Вот тогда и настанет нам беда, ежли не успеем предотвратить подлость А самый найстрашнейший враг наш, унутренний, в лице уголовного элемента. Он червём скрытным ползёт по слабым местам и дожидает своего куража. Разве можем мы терпеть такое?
Не можем! выразил служебное мнение безотказный Титькин. И протиснул сквозь свалившуюся на него беспричинную икоту незамедлительное уточнение:
П-просто нет н-никакой мочи исхитряться д-душой и сердцем, до т-такой степени уже не м-можем терпеть!
И не станем терпеть, добавил оперативный сотрудник Куражоблов. Лично я для того и поставленный на службе закона, чтобы на все сто процентов оправдывать своё капитанское звание.
Дак ото ж, и я считаю, што не можем и не станем, одобрительно поморгал Скрыбочкин, машинально перебирая отобранные недавно у пуштунского наркокурьера янтарные чётки. Диктатура закона сама собою не установится, мы должны тут крепко приложить свои ум, честь и совесть. Значит, иной дороги у нас нет: будем избавляться от злостных сорняков и поедом выгрызать криминальную плесень из вверенной нам народной массы. Пусть широкая обчественность поглядит и увидит, што мы не из тех людей, у кого слова расходятся с делом в разные стороны. Без ложного геройства станем действовать, как говорится, не заради наград, методическим и безустанным образом! А ежли конкретно, то установка будет такая: для первоначальности возьмёмся за угонщиков автотранспорта. Постараемся извернуться через хитрость, штобы супостаты на погибель себе действовали и самоизничтожались как класс!
Он прервался на несколько секунд, дабы перевести дыхание и прочистить горло. А затем, глядя сквозь окно на остатки закатного света, гулявшего по закрайкам облаков, принялся излагать подчинённым суть намеченных мероприятий. Которые были просты, как всё само собой разумеющееся.
***
На следующий день числившиеся в бегах уголовники Пётр Черняга и Гедеван Мокридзе присмотрели на автостоянке подле кинотеатра «Аврора» подходящую «Тойоту». Которую отворили варварской отвёрткой и, соединив напрямую провода зажигания, дали газу. Последовал взрыв Контуженных Чернягу и Мокридзе увезли в реанимацию с половиной оставшихся зубов и оборванными ботинками.
Когда автомобильный вор Егор Отмазкин изъял из старенького «Доджа» в Тракторном переулке портмоне с фальшивыми долларами и документами на имя академика Цугундера, а затем принялся вытягивать наружу магнитофон, вспыхнувшее пламя разметало его одежду в разные стороны, а сам злоумышленник долго пугал прохожих своим почерневшим кожным покровом, со слабовменяемыми воплями бегая по улицам, пока его не задержал патрульно-постовой наряд В больнице очень нескоро сочли Отмазкина удовлетворительным для перевода в тюрьму, хотя он торопил врачей, сходя с ума от худых матрасов на железной кровати в коридоре и уколов грязными шприцами, от которых никакой пользы, кроме СПИДа и гангрены.
Взрывы гремели по городу трое суток. Это оказалось неимоверной кормушкой для средств массовой информации однако Скрыбочкин твердо помнил своё дело, потому не замедлил выступить по телевидению с опровержением:
Трудно понять погоню за сенсациями и клевету об том, будто органы безопасности минируют автомобили для угонщиков транспортных средств. Люди путаются в сетях заблуждений, а это зря. Оно, конешно, работа с нашей стороны ведётся. Но ежли хто думает, што всё у нас выходит как по писаному, без сучка и задоринки, то он ошибается досадною ошибкой. Не получается у нас без сучка, хучь даже и с задоринкой! А всё же мы делаем своё нелёхкое дело с чистыми руками, и будем продолжать его делать в меру своих возможностей.
Он пожевал пересохшими от яркого света губами и провёл рукой по волосам. Затем скомкал листок с распечатанным текстом и, выбросив его в мусорную корзину, добавил душевным тоном:
Што ещё я могу сказать супротив несправедливых обвинений? Да, это верно: хотелось бы уменьшить преступность. Но взрывные устройства у нас закончились ещё позавчера. Автомобили тоже срасходовались все подчистую, он развел руками. Беда
Нашлись легковерные. Так, например, компании наркоманов в составе Шуры Напасова, Тимура Кельдымова и Сони Групповухиной причудилось срочно ехать в поле собирать анашу. Они отломали дверь у стоявшей на улице «Ауди». Которая, конечно, взлетела на воздух, оставив после себя ужас и сбегавшихся отовсюду блюстителей правопорядка.
Взрывы не переставали греметь по городу.
Скрыбочкин на все случаи только усмехался, удовлетворённо потирая руки. Боеприпасов у него было более чем достаточно. Самоощущение подсказывало ему, что он находится внутри времени, а все остальные снаружи. Или наоборот, не суть важно; главное, что в сознании Скрыбочкина существовала незримая граница, упасавшая его от чрезмерной инерции и успокоения. Впрочем, какие бы кривые ни вычерчивались кричащим пунктиром между законом вероятности и мутным исподом общества, а ни один процесс не может продолжаться дальше своей последней точки. Так и вышло в Екатеринодаре: угоны автомобилей здесь сошли на нет, едва в городе истощилось поголовье автоугонщиков. О которых, разумеется, все были только рады поскорее забыть.
Далее Скрыбочкин решил, что достаточно тратить силы на стрельбу из пушки по воробьям пришла пора развернуть беспощадную борьбу с организованной преступностью. К чему и приступил без проволочек с полнокровным служебным рвением.
***
Следует припомнить, что описываемые события разворачивались на рубеже веков, в эпоху первоначального освобождения капитала, когда в Екатеринодаре вовсю бушевал рэкет. Уничтожить его оказалось проще простого. Работники краевого Управления безопасности раздали представителям торговли и прочему контингенту, с которого мафия получала регулярную мзду, пачки тысячерублёвок, обработанных нервно-паралитическим порошком замедленного действия. Когда парни свободной профессии прибывали за деньгами, им вручались упомянутые купюры. Рэкетеры, слюня пальцы, пересчитывали казначейские билеты и отбывали прочь. После чего порошок начинал действовать. Подчинённым Скрыбочкина оставалось собирать парализованных людей нового мира и свозить их куда полагается.
Терпение организованной преступности близилось к концу. За Скрыбочкиным установили слежку. И надо же было случиться, чтобы часть обработанных порошком денег в качестве заурядной взятки из рук мафиозного руководства перешла к народному избраннику Шубейко. Тот, послюнив палец, пересчитал тысячерублёвкн и заторопился в местный «Белый Дом», потому как в упомянутый период шла сессия депутатов (охрану коей обеспечивал Скрыбочкин со своими подчинёнными).
Шубейко поспел как раз к записанному за ним выступлению; но, взойдя на трибуну, почувствовал себя дурно. И скоропостижно вывалился в зал с пеной из перекошенного рта и нечеловеческим стуком головы об пол.
Народного избранника незамедлительно унесли для медицинской помощи.
Выпавшего из кармана Шубейко пухлого бумажника не приметил никто. Кроме возвращавшегося из буфета армейского депутата прапорщика Парахина. Который незаметной рукой сунул находку себе в карман. Он давно представлял в мечтах счастливое время, когда сметутся воедино все его случайные неурядья, домашние закавыки и служебные утруждения, преобразовавшись в крепко и мучительно чаянный ветер звонковесной житейской прибыли. И вот наконец фортуна заголила перед ним свою благосклонную сторону. Не медля ни секунды, прапорщик с военной сноровкой ретировался в курилку, где было пусто, если не считать нетрезвого от безделья давнего его соседа по месту жительства майора Скрыбочкина.