Зоя посмотрела на больную, вернее, на ее затылок, посмотрела, постояла, качаясь с пятки на носок. Да и вышла молча из палаты.
Зойка пошла в первый класс и за новой, интересной учебной кутерьмой не сразу заметила, что в доме происходит что-то страшное. Отец теперь подолгу не возвращался с вахты и раньше-то дома бывал раз в полгода на неделю, а теперь вообще перестал появляться. Мать целыми днями лежала в гостиной на диване, отвернувшись к стене. Продукты из холодильника пропали. Что совсем плохи дела, Зойка поняла, когда соседка тетя Рая зазвала ее к себе, накормила вкусным борщом и велела приходить каждый день.
После восьми всегда дома бываю. Хоть покормлю тебя.
С работы мать уволили за прогулы. Медсестрой работала в поликлинике. Тетя Рая иногда брала Зойку с собой полы в больнице помыть, отстегивала за это копеечку. Потом мать забрали в больницу в психиатрическое отделение. «Реактивная депрессия» диагноз. Подлечили вроде. Но на прежнюю работу мать не вернулась. Устроилась полы мыть в пяти домах многоподъездных. Так они с Зойкой их и мыли, подъезды эти. Мать и сейчас их драит. Зойка помогает в выходные. По-настоящему мать к жизни так и не вернулась. Отец ни копейки за все эти годы не прислал. Может, тоже умер?
Филипп утром мысленно готовился к разговору с профессором Аркадьевым. Пытался сформулировать вопросы лаконично. Но все же, пораженный своим открытием сходства галлюцинаций, да нет видений, которые присутствовали в описаниях обеих пациенток, не находил точных слов. «Да что я? решил, наконец. Илья Борисович свой человек. Все правильно поймет. Нет паранойи! Нельзя везде каверзы видеть!»
И началась обычная больничная кутерьма утреннего обхода, а к обеду приехала родственница за потеряшкой Александром Сергеевичем. И вовсе он оказался не Сергеевич, а Владимирович, и не Александр, а Олег. Впрочем, теперь это уже не имело значения. Дочь, усталую женщину с куцым хвостиком волос, Олег Владимирович узнал, но как-то без энтузиазма обнял.
У меня, Филипп Алексеевич, говорила женщина, дома Паркинсон и вот Альцгеймер. Мама еще жива и тоже не в себе.
Филипп поднес палец к губам, кивнул на Олега Владимировича.
А, отмахнулась дочь, он все равно ничего не понимает, а если и поймет забудет через минуту.
Вы бейджик сделайте. Олегу Владимировичу и маме своей. Пришпильте на какое-нибудь видное место на одежде. Имя, фамилия, адрес, телефон. На случай, если потеряется опять.
Дочь равнодушно кивнула.
За что мне все это? Знаю, скажете: не за что, а для чего?
Не скажу, помотал головой Филипп.
Торжественно проводили нашедшегося потеряшку. Тетя Рая со слезами радости. В семье все лучше, чем в казенном заведении. Вот только Николай Николаевич остался теперь один. Одиноко ему будет. Не к алкоголикам же его переселять.
Примечания
1
Мегаломания бред величия.
2
Turbidus (лат.) приведенный в волнение.
3
Генерализованное тревожное расстройство психическое расстройство, характеризующееся общей устойчивой тревогой, не связанной с определенными объектами или ситуациями.
4
В данном случае «схизис» расщепление личности.
5
С. Маршак.
6
Н. Карамзин.
7
Трансцендентность философский термин, характеризующий то, что принципиально недоступно опытному познанию или не основано на опыте.
8
Владимир Соловьев (18531900) русский религиозный мыслитель, мистик, поэт и публицист.
9
Кратко суть эксперимента Розенхана состояла в том, чтобы отправить в психиатрические больницы совершенно здоровых людей и понять, распознают ли их симуляцию врачи. Эксперимент проходил в два этапа. На первом этапе 8 здоровых людей отправились на прием к психиатрам. Они жаловались на слуховые галлюцинации. Все врачи диагностировали психическое расстройство: у одного маниакально-депрессивный психоз, у остальных шизофрению. Когда актеры оказались в стенах больницы, они перестали прикидываться и вели себя как обычные, здоровые люди, говоря медперсоналу об отсутствии проблем. Но к ним никто не прислушивался, а главным условием выписки являлось полноценное прохождение предписанного лечения, которое заключалось в приеме психотропных препаратов. Один из актеров даже начал вести дневник, записывая все, что происходит в больнице, но его записи были неинтересны медсестрам. Зато в его истории появился новый диагноз графомания.