Розамунда блистает дерзкой и отточенной красотой, золотая корона на ее пышно взбитых волосах не в состоянии соперничать с блеском ее
глаз и задорной улыбки.
В большом тронном кресле она выглядит взрослеющим ребенком, куда могла бы взобраться с ногами, а то и лечь, свернувшись калачиком.
Она хлопала в ладоши, радовалась, кричала пищаще-задорно, размахивала голубым платочком.
Я поглядывал на нее с той нежностью, которую испытываешь к детям, чьи невинные радости так просты и незатейливы.
Она как-то перехватила мой взгляд, чуть смутилась.
— Ваше высочество… я что-то делаю не так?
— Все так, — успокоил я. — Все замечательно.
Она сказала, оправдываясь:
— Сегодня последний день не только в этом кресле… но и вообще в Геннегау. Мы с будущим мужем будем жить в его имении, это почти у
Стены, что отделяет нас от Вестготии.
— Семейная жизнь, — заверил я, — полна радости. Ну, как я слышал.
— Да, — согласилась она. — Я тоже слышала. И мой жених хорош, на него все мои подружки заглядываются… Хотя я, конечно, влюблена в
Геннегау и вообще в большие города… Ой, как его ударили!
На поле с резким звоном, от которого у меня заныли зубы, вылетел закованный в хорошую сталь рыцарь в шлеме с пышным плюмажем из
покрашенных в разные цвета перьев.
Упал он с таким грохотом, что на поле моментально выбежали оруженосцы и даже не пытались поднять его на ноги, а сразу бегом поволокли с
арены, а вдогонку гремели бурные аплодисменты армландскому графу Кристофу Шлоссеру, это он красиво ссадил щеголя, даже не пошатнувшись, а у
края поля не стал менять копье на новое.
— Ваш муж не участвует? — спросил я.
— Он очень хотел, — ответила она со смехом, — но мои и его родители заставили уехать в имение и срочно готовить к моему приезду. Сразу
после свадьбы мы и отправимся туда.
— Поздравляю, — сказал я, — и в самом деле завидую вашему мужу.
Она скорчила хитрую рожицу и почти показала мне язык.
— Так вам и надо… Ой, это же сам Максимилиан фон Брандесгерт?
— Он, — подтвердил я.
— Я много слышала о нем… Он барон?
— Уже граф, — уточнил я. — В его владениях целое королевство! Уверен, о Максе услышите еще много чего.
Она не отрывала от него восторженного взгляда, но услышала и переспросила:
— Что вы имеете в виду?
— Он еще молод, — ответил я. — И себя еще покажет.
— В чем еще, — поинтересовалась она ехидно, — помимо войны?
— А войны никогда не кончаются, — заверил я. — Просто потом они ведутся другими, более зверскими методами. Ну там экономика,
информация, слухи, кабальные договора, концессии, неравноправные союзы…
Она охнула:
— Он и в тех войнах зверь?
— Надеюсь, — ответил я. — Надеюсь. Леди Розамунда, вам очень идет это платье.
Она изумилась:
— Правда? Я была в нем и вчера!
— Вчера я видел только вас, — заверил я галантно.