Отец Дитрих отправил троих священников, чтобы те освятили все мечи, нейтрализовав наложенные на них чары и заклятия. Той же процедуре
подверглись доспехи, кони, упряжь.
Еще двое священников по краям поля, откуда будут въезжать поединщики, следят, чтобы никто и ничто не помешало доблестным рыцарям извне,
ибо колдун может затаиться и за сотни шагов в стороне.
Я, как и все, обратил внимание на внушительных размеров конный отряд с развернутыми знаменами, едут плотно, словно в самом деле
спаянные. Поднятые к небу копья настолько неподвижны, будто над землей плывет одна длинная стальная щетина.
Меня сопровождает, как и положено, группа наиболее близких деятелей, сэр Жерар пробормотал за спиной:
— Турнедцы… Чего им в Гандерсгейме не сидится?
— А что им там делать? — возразил я.
— Вы же наделили землями!
— Не всех, — ответил я. — Большая часть остается в государственной собственности, то есть в моей. Стратегический резерв, а также
источник обогащения.
Он взглянул вопросительно.
— Казны?
— А я как сказал?
— Вы в благородной задумчивости крупного государственного деятеля это слово… опустили.
— Просто недоговорил, — ответил я с достоинством. — Именно в благородной и даже благороднейшей задумчивости о великих свершениях
крупнейшего… не стесняйтесь, не стесняйтесь, обо мне можно!.. и великого государственного деятеля. Казна или мой карман — неважно, ибо
государство — это я!..
— Понял, ваше импера… ваше высочество.
— Для остальных, — велел я, — надо придумать рабочие места. И даже создать. А то будут отираться при дворе, затевать дуэли от безделья.
Он оглядел их оценивающе.
— Крепкие и свирепые. В Сен-Мари таких нет.
— Мы сами с Севера, — напомнил я. — Потому и победили сен-маринцев. И подбирать в войско будем северян.
— Но оружие пусть куют здесь, — уточнил он.
— И доспехи, — добавил барон Альбрехт. — А из Вестготии привозят вообще такое, что просто сказка!.. Даже Растер не мог разрубить
вестготский панцирь.
День солнечный, цветные одежды смотрятся особенно ярко и празднично, а в цветных все, никаких полутонов, мужчины предпочитают ясные
четкие цвета, такие же навязывают и женщинам.
На арене уже гарцуют молодые рыцари, демонстрируют умелое обращение с конями. Некоторые сшибаются в схватках, но пока ажиотажа нет,
новичков сразу видно, все в нетерпении ждут выхода настоящих бойцов.
По обе стороны от моего трона с двумя креслами справа и слева тянется крытая галерея для особо благородных, приближенных к двору, а
остальные степенно рассаживаются на добротных лавках из свежеоструганного дерева. Красить не красили, лаком не покрывали, так что у кого-то
штаны могут прилипнуть к выступившему из щелей древесному клею.
Женщины держатся стайками, так они смелее и даже нахальнее, молоденькие, раскрасневшиеся от мужского внимания, с блестящими глазами,
стреляющие ими во все стороны, ненадолго задерживая хитрые взгляды на молодых и статных рыцарях.
Розамунда блистает дерзкой и отточенной красотой, золотая корона на ее пышно взбитых волосах не в состоянии соперничать с блеском ее
глаз и задорной улыбки.